Вадим Филоненко

Завещание Змееносца

ВСТУПЛЕНИЕ

4500 год 12 юты по летоисчислению Высших,

Мир Ксантины, королевство Кротас, столица, город Дапра

Ярмарка на торговой площади столицы клокотала, бурлила страстями, разливалась запахами, расцветала пестротой одеяний. Крики, шум, гам, толкотня. Раздолье для воров, тяжелая работа для стражи, навар для купцов и радость ребятишкам, для которых воскресный поход с родителями на ярмарку — праздник. Здесь тебе и сладкие пряники, и смешные клоуны, и немудреная карусель.

Наторговавшись до одури, до потери сил, покупатели и продавцы оседали в разбросанных вокруг площади харчевнях — дух перевести, сделку выгодную обмыть, а то и просто перекусить.

На первый взгляд наша троица ничем не выделялась из прочих посетителей одной из харчевен. Со стороны нас можно было принять за обнищавших наемников, которые заявились на ярмарку в поисках работы — наняться охранниками в караван или в лавку к торгашу, а заодно и снаряжения себе прикупить.

На самом деле последнее, что нас сейчас интересовало, — это ярмарка. И в харчевню мы зашли совсем не для того, чтобы перекусить. Впрочем, возможно Темьян и впрямь проголодался, мы же с Алем даже думать о еде не могли. Для меня этот обед стал бы последним обедом приговоренного — жить-то мне оставалось всего ничего, в лучшем случае до захода солнца. Алю тоже кусок в горло не лез — ведь именно ему предстояло меня убить…

Аль ри Эстан — мой личный палач и… друг. Отличный друг! С таким хорошо пировать в кабаке, вместе охотиться или идти в бой. Он не предаст, не бросит в беде, не перейдет дорогу. Напротив, если потребуется, без колебаний подставит плечо или прикроет спину.

Да, Аль — друг, о котором можно только мечтать. За последние дни он не раз спасал мне жизнь, чтобы сегодня, еще до захода солнца, убить…

Впрочем, лучше по порядку.

Мое имя Эрхал, Повелитель Воды. Я амечи, то есть принадлежу к одной из двух правящих во Вселенной рас. В большинстве обитаемых миров мы, амечи, почитаемся как Боги. Наши соперники и враги, дейвы, проиграли нам в последней Великой Битве и потому отлучены от власти, зовутся Проклятыми и преданы анафеме в тех же обитаемых мирах. Конечно, все эти титулы и проклятия, лишь показуха, предназначенная для смертных, чтобы вынудить их преклоняться перед той расой Высших, чья сейчас очередь править.

Но власть имеет и обратную сторону. Быть Богом не так-то просто. Нужно заботиться о подвластных мирах, улаживать возникающие там проблемы, а они порой нешуточные. Как, например, в мире, где я сейчас нахожусь. Он посвящен Богине Весны Ксантине и соответственно носит ее имя.

Я не Бог — пока только Ученик. Вернее, мое обучение закончилось, теперь «сдаю экзамен» — иду по смертельно опасной Дороге Миров. Причем попал я на нее гораздо раньше, чем должен был, а все из-за интриг моего сокурсника Хименеса. Так получилось, что я заступился за дейва по имени Хаал, которого амечи поймали на Лакии — в мире, куда вход нашим злейшим врагам категорически запрещен. Хаала ждала мучительная смерть, но я освободил его, помог сбежать, за что впоследствии пришлось расплачиваться — идти по Дороге Миров, не будучи до конца готовым к ней.

И вот на моем пути оказался мир Ксантины. Чтобы перейти к следующему заданию, мне надо найти и устранить наиважнейшую для этого мира проблему.

Вначале мне показалось, что она лежит на поверхности — Черный Чародей. Некий злодей с выдающимися магическими способностями принялся нагло низвергать Богов, распространяя на Ксантине выдуманную им веру в Темные Небеса. Непростительная дерзость для смертного — как я думал вначале — колдуна. Бросить вызов нам, амечи! Высшим! Да на такое мог решиться только безумец… или некто, равный нам по силе. Но среди смертных таких нет и просто не может быть!..

Как бы то ни было, мне предстояло разобраться с наглецом и восстановить в этом мире культ Богов. Но как только я ступил на землю Ксантины, меня сразу атаковали приверженцы Черного Чародея. Он явно ждал таких, как я, и приготовился к «теплой» встрече. Я был вынужден вступить в бой. Мне пришлось бы довольно туго, если бы не внезапная помощь двух незнакомцев, одним из которых был оборотень-урмак, а второй, к моему несказанному удивлению, оказался дейвом! Втроем нам удалось вырваться из битком набитого врагами города и затеряться в лесу.

Узнав поближе своих невольных спутников, я сразу понял, что у обоих хватает секретов. Особенно в этом смысле выделялся урмак-оборотень по имени Темьян. Обычный смертный парень, уроженец мира Ксантины, оказался наполнен какой-то нездешней магией. Незнакомой, пугающей…

Дейв представился Мисселом. Мы с ним «выяснили отношения» и решили на время забыть межрасовую вражду и заключить союз. Оказалось, что у нас троих общий враг — все тот же Черный Чародей. Миссел прибыл сюда на разведку — его прислали дейвы, которых, как и амечи, крайне встревожила странная деятельность смертного колдуна. Темьян шел по следу всадников джигли, которые по приказу Черного Чародея украли его девушку — Нефелу.

Итак, мы решили объединить усилия. Осторожно навели справки и обнаружили любопытнейшие факты. Оказывается, никто на Ксантине толком не знает, кто же такой этот Черный Чародей, никто не видел его в лицо, неизвестно, где он живет. Ясно лишь одно — он имеет какое-то отношение к закрытому магической Завесой королевству Кротас. Именно монарх Кротаса — король Бовенар Третий — и является официальным основателем нелепой и кровавой веры Темных Небес.

Мы направились в столицу закрытого королевства, которая, вероятно, и являлась вотчиной нашего врага.

По дороге я случайно стал свидетелем тайной встречи Миссела с одним из всадников джигли — тех самых, которые служили Черному Чародею. Разговор Миссела с посланцем врага показался мне странным до крайности. Получалось, что дейв обманывает нас с Темьяном, прикидывается союзником, а на самом деле заманивает в ловушку. Более того, в какой-то миг мне показалось, что Миссел и есть тот самый пресловутый Черный Чародей. Но в то же время что-то мешало полностью поверить в предательство дейва. К тому же у меня возникли сомнения и в искренности моих Учителей-амечи. Так ли уж они не в курсе происходящего? И не используют ли меня, как пешку, в какой-то сложной «божественной» игре?

Полный колебаний и подозрений, я все же решился продолжить путь в компании Миссела и Темьяна.

На границе закрытого королевства нас поджидала засада. Причем среди нападавших был настолько сильный маг, что он запросто пробил выставленную мной защиту и одним ударом сумел лишить меня сознания.

Очнулся я вместе с Темьяном в плену у трагги — племени весьма коварных воинов и магов. Миссела с нами не было — он исчез в неизвестном направлении, так что все мои подозрения на его счет усилились.

Трагги не скрывали, что служат Черному Чародею и что именно по его приказу нас держат в некоем магическом месте, так называемых Скользящих Степях. Эти Степи с легкостью заменяли тюрьму. В них было непросто хотя бы выжить, а уж о том, чтобы сбежать, не приходилось и мечтать. Впрочем, трагги обходились с нами неплохо. Их очень заинтересовали способности Темьяна, а именно его дар принимать по желанию одну из пяти личин: Паука, Кабана, Дракона, Барса или Огня.

Трагги предложили нам поучаствовать в Ритуале Судьбы. Взамен пообещали ответить на любые наши вопросы. Мы согласились. Я, естественно, сразу заговорил об их хозяине — Черном Чародее и был ошарашен ответом жреца. Оказалось, что никакого чародея, ни Черного, ни Белого, в мире Ксантины нет! Это все выдумки перепуганных смертных. А есть парочка «спятивших» Высших: амечи и дейва, которые образовали странный союз с непонятными целями и учредили веру в Темные Небеса, бросив тем самым наглый вызов обеим расам Высших сразу.

Я моментально вспомнил о Мисселе — уж не он ли тот самый «спятивший» дейв? Но внятного ответа не получил. Несомненным было лишь следующее: король Кротаса Бовенар Третий принадлежит к расе амечи. Он один из Богов или Учеников. Но кто именно? Каково его настоящее имя? Этого трагги не знали.

Так ничего толком и не разузнав, мы с Темьяном оказались главными действующими лицами Ритуала Судьбы. Нам предстояло победить Пять Стихий, не уронив при этом на землю ни капли своей крови. Требование почти невыполнимое, потому что Пять Стихий — это пять магических кланов мира Ксантины. Наши противники не только превосходили нас числом, но и сражаться умели будь здоров.

Нам удалось победить в четырех сражениях. Каждый из побежденных архимагов отвечал на наши вопросы, и то, что мы от них узнали, показалось неправдоподобным. Оказывается, дейв и его «приятель» амечи действуют не сами по себе, а подчиняются некоему Творцу — весьма таинственной фигуре, чья сила сродни силе Высших, и все же он не принадлежит ни к одной из двух правящих рас.

Итак, количество врагов стремительно росло. Вместо одного Черного Чародея на нашем пути оказалось трое: таинственный Творец и два его помощника из числа Высших. Меня не оставляли сомнения — не Миссел ли один из них?

Тем временем Ритуал Судьбы продолжался. Пятым и последним нашим противником стал мой старый знакомый, Белый Архимаг, Повелитель Пространства и Жизни. Мы решили отложить сражение до утра, а пока мирно беседовали у костра за ужином. Архимаг рассказал все, что знал о Творце и его помощниках. Впрочем, знал он до обидного мало. Но сопоставив все услышанное, я начал приходить к кое-каким ошеломляющим выводам…

Мои размышления прервало внезапное нападение сартавви — наемных убийц, умелых и опытных настолько, что даже мне — Высшему, — чтобы справиться с ними, пришлось использовать запрещенное волшебство. В бою с сартавви погиб Белый Архимаг. Погиб от моего меча. Он сам встал под удар так, что я никак не успевал предотвратить трагедию. По сути, именно я убил его, хотя желал этого меньше всего на свете!..

Мы с Темьяном в конце концов победили сартавви, но Скользящие Степи ответили на примененное мною запрещенное волшебство сильнейшей магической бурей. Казалось, сама природа ополчилась на нас, обрушила острейшие лезвия дождя, послала в атаку хищных туч-убийц. В который раз мы с урмаком оказались на краю гибели. Но появился нежданный спаситель — некий Должник по имени Аль ри Эстан — воин со сверхспособностями и, как оказалось, мой личный палач…

Должники — уроженцы Звездного мира, который является одним из выходов Тоннеля Зла. Из него в нашу Вселенную проникала всякая скверна, в том числе некая чудовищная болезнь, превращающая людей в безмозглых монстров. Болезнь заразна, ей подвержены представители всех известных разумных рас. Она с легкостью способна перекидываться из мира в мир, грозя вселенской катастрофой — чудовищной по своим масштабам эпидемией. Но к счастью, один из дейвов вовремя нашел способ запечатать Тоннель. Правда, ценой послужила его собственная жизнь. С тех пор каждую тысячу лет один из дейвов — тот, который носит титул Змееносец, спускается в Тоннель, своей жизнью укрепляя печать, а все рожденные в Звездном мире в эту минуту мальчики становятся Должниками — носителями Священного Долга перед ним.

Прежде чем спуститься в Тоннель, Змееносец передает следующему дейву титул, право распоряжаться Должниками и обязанность через тысячу лет вновь укрепить печать ценой своей собственной жизни.

Внешне Должники — люди. Они живут в общине под присмотром Наставника, пока не получают Приказ от очередного Змееносца. Приказом может стать абсолютно любое задание. Но оно должно быть очень конкретным, на одно определенное действие, например убить, принести, передать.

Естественно, чаще всего звучит приказ: убить. Причем ни кого-нибудь, а нас, амечи, злейших врагов дейвов. К счастью, Должников мало, и каждому из них можно дать заказ на убийство только одного амечи.

С Должником невозможно справиться ни мечом, ни магией. До того как выполнить Приказ, он неуязвим. Зато потом лишается своей чудесной силы, превращаясь в обычного смертного человека.

Подобные нападения на амечи бывают нечасто, но если появляется такой убийца с конкретным именем на устах, все знают, что названному амечи не жить. Ему не удастся убежать, его невозможно защитить.

И вот теперь один из Должников пришел за мной…

Но прежде чем убить, он спас не только меня, но и Темьяна — вырвал нас из хищного кольца туч-убийц и спрятал от магической бури в Яме.

Оказалось, что Должник Аль ри Эстан имеет не один, как положено, а сразу три Приказа. Сначала вывести нас из Скользящих Степей. Затем отвести в столицу Кротаса. И именно там, в королевском дворце, убить меня. Причем о последнем Приказе Должник нам с Темьяном не рассказал, но я сразу понял, что он есть и Аль в любом случае выполнит его…

Путь до столицы Кротаса оказался непрост. Для начала мы вырвались из плена трагги. Затем миновали пограничный кордон, преодолели магическую Завесу, окружавшую закрытое королевство. Но самое трудное началось потом…

В одном из селений нас встретили адепты Темных Небес и вынудили посетить чистилище — странное сооружение без окон и дверей.

Первым внутрь пошел Темьян. Там его встретил старый знакомый — некий селянин по имени Ксил Бродарь. Несколько лет назад Бродарь состряпал ложное обвинение, по которому Темьяна приговорили к казни через сожжение. Только способность урмака оборачиваться Огнем спасла тогда ему жизнь. И вот теперь этот Бродарь предстал перед Темьяном как ни в чем не бывало. Оказалось, что на самом деле он вовсе не селянин, а один из Высших, подручный Творца, который тайно преследовал парня с самого рождения. Именно Бродарь участвовал в уничтожении семьи Темьяна. А теперь прикинулся овечкой и долго морочил урмаку голову. Для пущей убедительности даже принял облик Миссела. Но Темьян не попался на удочку — сразу понял, что перед ним кто угодно, только не настоящий Миссел. Там же, в чистилище, урмак получил предложение: присоединиться к Творцу и компании, на что Темьян ответил… В общем, хорошо так ответил, вломил от души, едва все чистилище по бревнышку не разнес. Но противник оказался сильнее и вышвырнул урмака во двор.

Следующим в чистилище вошел Аль ри Эстан. Не знаю точно, что именно там происходило с ним, но могу поклясться — его тоже ждало предложение, причем речь шла о моей жизни и смерти. Творец ни в коем случае не мог отпустить меня живым, ведь я узнал о его существовании. Мало того, еще и понял, что же именно происходит на Ксантине…

Вначале мне усиленно подсовывали доказательства того, что Темные Небеса — дело рук дейвов. Дескать, они решили нарушить Договор, замыслили свергнуть амечи, уничтожить нас одним махом, чтобы избавиться от соперников и стать единовластными хозяевами Вселенной. По замыслу Творца я должен был со всех ног помчаться докладывать Богам о коварстве дейвов, и тогда началась бы война между нами. Кровопролитная, изматывающая война на уничтожение. Но я оказался упертым малым, не поверил в заботливо предоставляемые «доказательства», решил продолжить расследование и в конце концов узнал о Творце, Бовенаре-амечи и третьем заговорщике — дейве. Теперь стало понятно, что Темные Небеса задуманы с одной-единственной целью: поссорить амечи с дейвами и устроить вселенскую войну. Зачем? Вопрос остался открытым. Как и то, кто же такой на самом деле Творец, откуда он взялся и что ему нужно от Темьяна? И вообще, какова его главная цель?

Наверняка ответы можно найти в столице Кротаса, поэтому Творец твердо решил не пустить меня туда. Как? Да очень просто — убить. Прямо в чистилище. Не медля ни мгновения, пока я не разнюхал о нем что-нибудь еще.

Итак, моей смерти страстно жаждали двое: Творец и неизвестный мне Змееносец, приславший Должника Аля ри Эстана.

Понятия не имею, чем же я так разозлил Змееносца, вроде до сих пор наши дорожки не пересекались. И все же причина, вероятно, была, потому что просто так Должников не посылают.

Но, на мое счастье, Змееносец и Творец разошлись во мнении, где же именно следует меня убить. Первый желал, чтобы данное, печальное для меня событие произошло непременно во дворце короля Кротаса, то есть под самым носом у Творца, а последний никак не хотел допустить этого. Ему позарез было нужно прикончить меня как можно скорее, желательно прямо в чистилище. Но на мою защиту встал Аль ри Эстан, которому, чтобы выполнить волю Змееносца, требовалось доставить меня во дворец живым и невредимым. Так мой палач временно превратился в телохранителя. К тому же и Темьян не остался в стороне, так же вознамерившись защищать меня до последнего.

Но Творец не отступился — каждый шаг по земле Кротаса нам пришлось преодолевать с боем. Самый сложный состоялся в воздухе. Творец выпустил против нас тех самых всадников джигли, которые по его приказу украли у Темьяна Нефелу. Мы победили, хотя Темьян едва не погиб. Но все же нам удалось ускользнуть от преследователей, затеряться в лесу, исцелить урмака и скрытно проникнуть в столицу Кротаса.

И вот теперь остался последний шаг — прийти во дворец, в некий конкретный зал, где Аль, повинуясь воле Змееносца, будет вынужден убить меня…

Ничуть не сомневаюсь — за время наших скитаний Аль искренне привязался ко мне. И точно так же я уверен — симпатия не помешает ему выполнить Приказ. Но прежде чем нанести удар, он даст мне немного времени, чтобы попытаться разобраться с Творцом и двумя его приспешниками. Более того, поможет нам с Темьяном в этом деле. А вот как только с врагами будет покончено, Аль без колебаний направит свой меч против меня…

Ладно, не будем о грустном.

Предавшись размышлениям, я не заметил, что на столе перед нами появилось блюдо с мясом и овощами, а в кружках пышно расцвела кремовая шапка пивной пены.

Темьян потянулся к блюду, а я отхлебнул пива. Скорчил одобрительную гримасу:

— Неплохо! Настоящее таррединское. Аль, советую попробовать. Оно стоит того!

Аль вяло отмахнулся, дескать, не хочу, а Темьян с удовольствием сделал большой глоток. Покивал одобрительно:

— Хорошо. Только Алю его пить нельзя.

— Это почему?

— Да от его рожи пиво того и гляди скиснет, — рассмеялся Темьян. — Аль, если ты не хочешь ни пить, ни есть, может, подождешь нас снаружи? А то у меня, глядя на тебя, весь аппетит пропадает!

Аль сжал кулаки и с ненавистью уставился на Темьяна:

— Ты!.. Толстокожий!. Зверь!.. Жрешь тут, а ведь скоро Эрхал… Я его… Мне придется его… А ты тут жрешь, сволочь! А ведь он твой друг!

— И твой. — Урмак отставил кружку в сторону и серьезно посмотрел на Должника. — Похоже, пришла пора поговорить в открытую. Я знаю о твоем последнем Приказе. — Он перехватил мой удивленный взгляд и усмехнулся: — Знаю, Эрхал. Я хоть и «толстокожий зверь», но не тупой и с чутьем у меня полный порядок. — Темьян снова повернулся к Должнику. — Предупреждаю, Аль, если ты убьешь Эрхала, я потом убью тебя. Ты понял?

— Понял. — Вспышка ненависти Аля погасла, сменившись апатией. — Давно уже понял. Вот только это ничего не меняет, Темьян. Я выполню Приказ Змееносца, а ты потом поступишь так, как сочтешь нужным. Больше того, я сам вложу в твою руку меч и встану под удар.

— А по-другому никак нельзя? — после паузы спросил Темьян.

— Если есть идеи, предлагай. — Аль с надеждой уставился на урмака. — Как выполнить Приказ, не выполняя его? Я уже голову сломал, размышляя об этом!

— Так не выполняй его вообще, — наивно предложил Темьян. — Плюнь, забудь о нем.

Я горько усмехнулся, предвидя ответ Аля.

— Не могу, — покачал головой Должник. — Это сильнее меня, пойми! Я рожден для того, чтобы исполнять волю Змееносца. Любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Меня с самого детства готовили к этому.

— Ну, как знаешь. Я предупредил тебя, — сквозь зубы процедил урмак.

За столом повисла гнетущая тишина. Аль и Темьян смотрели исподлобья, в один миг превратившись из друзей в противников. Нет, так не годится. Нам троим еще предстоит сражаться вместе, прикрывая друг другу спины. Не время устраивать разборки, пока у нас есть общий — крайне опасный — враг. Вернее, целых три…

Я взялся за кружку, осушил ее с видимым удовольствием, причмокивая и отдуваясь, утер испачканный пеной рот:

— Хорошо! — потянулся ножом к мясу, отрезал сочный ломоть и начал жевать.

Аль и Темьян уставились на меня, как на сумасшедшего.

— Чего смотрите? Ешьте. Нам нужно восстановить силы. Не забыли, что во дворце нас ждут три опасных врага?

Они переглянулись, а я добавил:

— Давайте, давайте. Налегайте на мясо. А чтобы вернуть вам аппетит, скажу, что рано вы начали выяснять отношения. Вполне возможно, что Алю и не придется убивать меня — с этим вполне справится Творец. Или его подручный дейв. Кстати, Темьян, ты уверен, что в чистилище разговаривал не с Мисселом?

— Уверен. Я вижу такие… э… узоры, что ли… Не знаю, как объяснить… — Он беспомощно помахал в воздухе рукой, тщась подыскать слова. — Короче, у того, кто разговаривал со мной в чистилище, был совершенно другой узор. Не Миссела.

— Это хорошо, что не Миссела. Мне бы очень не хотелось видеть его в числе врагов.

— Да уж, — поддакнул Темьян с набитым ртом.

Я прожевал кусок мяса и отрезал следующий, краем глаза замечая, что и Аль неуверенно потянулся к еде. Молодец, хватит киснуть. Если он будет постоянно думать о том, как все плохо, никогда не сосредоточится и не найдет решения — важного для нас обоих — как же выполнить этот распроклятый Приказ, не выполняя его?!

— Эрхал, — окликнул меня Темьян. — А у тебя есть идеи, кто такой Творец?

— Нет. Ни единой.

— А его помощники: амечи и дейв? Особенно амечи? Может, вы знакомы?

— Даже наверняка знакомы. Возможно, он один из Богов или, чем судьба не шутит, моих сокурсников-Учеников. Но чтобы узнать его, надо увидеть.

— Скоро увидишь, — вступил в разговор Аль. Минута слабости у него прошла. Он полностью пришел в себя, был сосредоточен и собран. — Надо продумать наши дальнейшие действия. Как справиться с Творцом? Где его слабое место?

— Хороший вопрос… — Темьян задумался. — Эх, жаль, сейчас с нами нет Миссела! Возможно, он догадался бы, как победить Творца. Интересно, где он сейчас? Жив ли, нет?

— Боюсь, что этого мы никогда не узнаем, — ответил я и вздохнул. Судьба Миссела меня тоже очень интересовала. А еще терзал вопрос: что же такого плохого я сделал некоему Змееносцу, что он так жаждал моей смерти?..

Часть первая

ЗМЕЕНОСЕЦ

Мы — послушные куклы в руках у творца!

Это сказано мною не ради словца.

Нас по сцене Всевышний на ниточках водит

И пихает в сундук, доведя до конца.

Омар Хайям

Тремя неделями ранее, Мир Ксантины,

Городок на границе Беотии и Кротаса

1

…Как громко стучат окованные медью подошвы дорожных сапог. Каждый шаг — будто колокол.

Бум… Бум… Бум…

Или это не шаги? Это… да, это стучит изнемогающее от тревоги сердце.

Бум. Бум. Бум.

И дыхание — словно рваная, пропитанная болью и страхом тряпка. Вдох — как стон, выдох — как всхлип.

А душа молит несуществующих богов о последней милости. И рвется, и замирает в невозможном ожидании чуда.

Он идет тяжелыми размашистыми шагами. Идет и никак не может дойти…

…туда, где умирает его сын…

2

Миссел подавился стоном и проснулся, не понимая, где находится. Дощатая темень потолка. Тихий скрип ставен. Едва уловимый запах полевых цветов от тюфяка, на котором он лежит…

«Да это же Калы-Валы, — вспомнил Миссел, — город контрабандистов на самой границе с Кротасом». Они втроем — с Эрхалом и Темьяном — прибыли сюда еще вчера и собирались дождаться здесь джигли, чтобы отобрать у них Нефелу.

Дейв окончательно проснулся, но воспоминания о сыне еще продолжали бередить душу.

Сын… Хаал, Повелитель Мысли… Неисправимый авантюрист и веселый искатель приключений. Порой он прикрывался маской циничности, пытаясь скрыть свое позитивное отношение к жизни. Он — самый сильный из Учеников Проклятых, но при этом напрочь лишен заносчивости, нередко свойственной сильнейшим. Хаал как будто стеснялся своей силы и потешно смущался, когда в его присутствии говорили о ней. Может, поэтому его уважали все без исключения старшие Ученики, а младшие смотрели в рот и пытались подражать.

…Три года назад Хаал вернулся на Алию настолько искалеченным, что Мастер Жизни, старый дейв по имени Аратонг, лишь развел руками:

— Кокон. Это единственное, что остается.

От этих слов у Миссела тогда перехватило дыхание. Несколько мгновений он молчал, стараясь побороть эмоции, но не сумел, взглянул умоляюще:

— Мастер! Кокон — это…

— Его последний шанс! — отрезал Аратонг. Помолчал, сочувственно вздохнул. — Пойми, Миссел, иначе ему не выжить.

— Но кокон отнимет у него…

Аратонг молча отвернулся, делая вид, что разыскивает что-то среди склянок, густо заставивших стол.

— Кокон отнимет у него Силу! — отчетливо выговаривая каждое слово, сказал Миссел.

— Он твой сын. Решать тебе. Но поторопись, у Хаала осталось очень мало времени.

— Я должен поговорить с ним.

— Он без сознания и не сможет ничего сказать тебе, Миссел.

— Мне нужны не слова, а его память.

Аратонг пожал плечами:

— Что ты хочешь узнать?

— Имя… Имя того, кто сделал это с ним!

…Вскоре Миссел стоял посреди душного зала, окутанного плотной и липкой паутиной силы. Смотрел на изувеченное и оттого кажущееся незнакомым лицо сына. Осторожно касался взглядом закрытых почерневших век. Опускался глубже, с головой окунаясь в чужие воспоминания, образы, ощущения, обрывочные и хаотичные.

Вот страстное предвкушение какой-то встречи… Сомнения… Неуверенность… Надежда… Настороженность… Напряженное чувство опасности… Желание укрыться, переждать… Мгновенная готовность к бою… Амечи! Их много! Мельтешение лиц… Яростная схватка стихий… Минутное отчаяние — не уйти! Все, конец… Сожаление — глупо-то как!.. Отчаянная решимость — молчать, во что бы то ни стало молчать!.. Боль… Молчать… Боль… Молча-а-ать!.. Боль, боль, боль… Страх — не выдержу, сломаюсь… Боль… Боль… Боль… Передышка… Что это… Что?! Дурочка, уходи, меня не спасти! Уходи! Погибнешь сама!.. Кто же ты?.. А вдруг?!.. Как же все-таки хочется жить!.. Еще один амечи. Она называет его Эрхал. Неужели тот самый? Повелитель Воды?.. Вот теперь я пропал — ах какая же ненависть в твоем взгляде, Эрхал! Какую же еще пытку ты придумаешь для меня?.. Что?!. Догадка… Смех… Ну и дурак же ты, амечи!.. Ох, и дурак!.. Она же любит тебя, а ты… Ого! И ты?! «Как тебя зовут, дейв?» — «Зачем тебе?» — «Я убью тебя…»

— Миссел, все, хватит, времени больше нет! Решай сейчас: кокон или…

— Кокон.

— Ты узнал, что хотел? — спросил Аратонг.

— Да.

Миссел резко повернулся и вышел в длинную гулкую Колоннаду Ожидания. Он и в самом деле узнал, что хотел. Имя палача, истязавшего его сына. Это Эрхал, Повелитель Воды. Он сказал Хаалу: «Я убью тебя». И убил — отнял главное, самое драгоценное, без чего дейв превращается… не в калеку, нет… хуже, гораздо хуже…

Эрхал отнял у Хаала СИЛУ.

3

…Сон ушел окончательно.

«Надо выйти на воздух, — решил Миссел. — За последние три года у меня сильно расшатались нервы».

Когда он пробирался к выходу, Эрхал проснулся и поднял голову:

— Миссел, ты куда?

— Спи, спи, я покурить. Кошмары замучили.

Проклятый вышел на крыльцо и с наслаждением затянулся ароматной контрабандной сигарой. Его мысли вернулись к запретной теме. Эрхал — палач, истязавший Хаала. Как же Миссел удивился, встретив Повелителя Воды на Ксантине! Первым побуждением было раздавить эту мерзкую гадину — еще там, в лесу под Дзентой. Что удержало его тогда? Выражение глаз Эрхала. Голубые глаза амечи смотрели жизнерадостно и чуточку насмешливо. Именно так обычно смотрел Хаал, когда рассказывал о своих приключениях или мечтал о новых. Нет, так не могут смотреть палачи…

Миссел курил и чувствовал, как с сигарным дымом к нему возвращается привычное самообладание. Как опасные мысли улетают, рассеиваются, и в душе вновь воцаряется хладнокровное расчетливое спокойствие. Сейчас нет времени для личных чувств, а уж тем более для мести. На карту поставлено слишком многое. Нужно обождать. Всему свое время. Сейчас время дела.

Дейв затянулся в последний раз, затоптал окурок в ближайшей охапке пожухлой листвы и собирался вернуться в дом, как вдруг…

«Ты пришел за моими секретами, Проклятый? — прозвучал в голове незнакомый голос. — Так иди и возьми их».

— Насколько я понимаю, со мной говорит Черный Чародей? — Миссел отвечал вслух, так ему было легче сосредоточиться.

— Можешь пока называть меня так, — отозвался голос. — Хотя это прозвище, придуманное смертными, не имеет ничего общего с моим настоящим титулом.

— Титулом?! — Миссел оскорбительно захохотал. — Да для меня твой титул ничего не значит! Ты посмел бросить вызов Высшим, и теперь тебя ничто не спасет. Это смертным ты мог морочить голову, для них твои тайны и титулы имеют значение. А для любого Высшего ты просто выскочка. Ничтожество, которое надо раздавить! Ну, где ты там? Иди сюда и покажи, на что способен, щенок! Или у тебя уже штанишки мокрые от страха?

Миссел надеялся вывести противника из себя, полагая, что в запале гнева тот выплеснет какие-нибудь сведения. Расскажет, кто он такой, чтобы восстановить свое доброе имя и вызвать к себе страх и уважение. Но фокус не удался. Его оппонент не проронил ни слова в ответ. Он замолчал и молчал так долго, что Миссел решил, будто контакт с неизвестным прервался. Но Черный заговорил. Ровным, спокойным голосом, в котором не прозвучало ни тени эмоций.

— Иди на поле к последнему стогу, дейв. Там тебя будут ждать. Иди один, это прежде всего в твоих собственных интересах.

И Миссел пошел.

У стога его ждал человек. Проклятый еще издали разглядел черные курчавые волосы, шоколадную кожу, темную плотную одежду. В руках человек держал нечто гибкое и светящееся, вроде тонкой диковинной змеи.

«Да это же всадник джигли! Вот так-так!» — удивленно подумал Миссел. Он ожидал чего угодно, но не этого.

Черный человек стоял один, без коня, и поигрывал сверкающим живым кнутом. Проклятый усмехнулся и вознамерился основательно покопаться в мыслях у джигли, чтобы выудить информацию о Нефеле и Черном Чародее. Но его усилия не увенчались успехом ¬— разум всадника надежно укрывала Стенка, явно поставленная кем-то из Высших.

«Ладно, попробуем по-другому», — решил дейв. Он принял надменный вид и подошел к всаднику, отметив про себя, что тот и не подумал склонить голову перед Высшим. «Плохое начало, — подумал Миссел. — Что ж, придется сделать вид, что в спешке я не заметил его дерзости».

— Хорошо, что ты здесь, смертный, — высокомерно начал Проклятый. — Слушай и повинуйся…

— Эрхал не тот, за кого себя выдает, хозяин, — спокойно перебил его джигли.

Миссел смерил всадника ледяным взглядом:

— Ты забываешься, смертный! Или тебе не известен ритуал?!

Джигли колебался мгновение, а потом все же склонил голову в знак почтения:

— Прошу простить меня, Всевластный Повелитель Мироздания. Моя жизнь и мои мысли принадлежат вам.

«Так-то лучше, хотя насчет мыслей он соврал. Впрочем, возможно, он не знает о Стенке в своей голове», — подумал Миссел, а вслух сказал:

— Я принимаю твою покорность, смертный, и готов оказать тебе милость, позволив отвечать на мои вопросы.

— Спасибо, хозяин.

— Не называй меня хозяином… Итак, что ты там говорил про Эрхала?

— Эрхал не тот, за кого себя выдает, — повторил джигли. Он не добавил титул «Великий», как было принято при общении с Высшим. Миссел нахмурился — всадник упорно нарушал ритуал.

— Что значит «не тот»? Не Ученик Бога? Не амечи? Не Эрхал? — вслух спросил Проклятый, сделав вид, что снова не заметил дерзости джигли.

— Он Эрхал и Ученик Бога — да. Он пришел на Ксантину восстановить культ Богов — нет. — И снова джигли опустил титул. И снова Миссел сделал вид, что не заметил этого.

— А зачем же он здесь?

— Приближается день Великой Битвы между амечи и дейвами. Но амечи не хотят драться, они слабы и знают это. Они не собираются делиться властью с вами, хозяин. Амечи сломают Ксантину и образуют свою Вселенную, без дейвов. Они не отдадут вам власть, хозяин.

Дерзость всадника переходила все границы — он заменил титул «Великий» на слово «хозяин», хотя Миссел запретил называть себя так. Проклятый поиграл желваками, но стерпел. Спросил:

— Зачем же амечи разрушают собственные Храмы?

— Чтобы отвести от себя подозрения, пока идет подготовка к великому ритуалу, хозяин.

— Но если они решили покончить с Ксантиной, зачем прислали сюда Эрхала?

— Чтобы отвлечь ваше внимание, хозяин. Впрочем, Эрхал и сам не знает о своей роли. Он искренне хочет остановить Черного Чародея. Но Боги используют его, а потом уничтожат вас обоих, хозяин.

— Да прекрати ты называть меня хозяином! — не выдержал Миссел. — И передай своему Чародею, что я не поверил ни единому слову из того, что ты мне тут сейчас наболтал!

— Вы неправильно поняли меня! — Джигли сделал умоляющий жест к Проклятому. — Черный Господин действительно приказал мне поговорить с вами, вот только… Мои слова не те, что должны были прозвучать по его приказу. Я должен был соврать, а вместо этого рассказал правду!

— Вот как… Значит, ты предал своего господина?

— Вот именно. Я пошел на риск, чтобы предупредить вас.

— И почему же ты это сделал?

— Я не хочу участвовать в уничтожении тысяч обитаемых миров. Ведь тогда погибнет и мой собственный. А этого я допустить не могу, хозяин.

— Хм… Ну, хорошо… А Нефела где?

— У меня, хозяин.

— Ее надо отпустить .

— Нет! Эта девушка нужна Богам для обряда. Но я не отдам ее и сорву ритуал. Я спрячу ее так, что никто не найдет.

— Не думаю, что тебе удастся спрятать ее лучше, чем мне, — отрезал Миссел.

— Вам не стоит утруждать себя подобными мелочами, хозяин, — возразил джигли.

— Послушай меня внимательно, смертный. — Руки Проклятого окружил голубоватый ореол заклинания. — Или ты сейчас же отведешь меня к ней добровольно, или я заставлю тебя сделать это!

— Есть и третий вариант, хозяин, — перебил всадник. Сверкающее жало живого кнута нацелилось ему в грудь напротив сердца. — Один короткий приказ, и кнут мгновенно убьет меня. Вы не успеете помешать. Я избегну… принуждения, а вы потеряете преданного союзника, хозяин.

Несколько мгновений Миссел и джигли смотрели друг другу в глаза, и Проклятый отчетливо осознал, что стоящий перед ним человек действительно готов умереть.

— И все же для всех будет лучше, если Нефела пока побудет у меня, — сказал Миссел.

— Вы ошибаетесь, хозяин.

— Я начинаю думать, что все твои слова — ложь!

— Мои слова правдивы, хозяин. Но девушку лучше спрятать мне. Я смогу шантажировать Богов и заставить их отказаться от чудовищного замысла.

— Это все глупости, говорю тебе. Так ничего не выйдет! — Бестолковое упрямство джигли начинало бесить Миссела.

— Другого пути нет, хозяин, — настаивал всадник.

— Сколько раз повторять, не называй меня хозяином! — Проклятый все больше выходил из себя.

— Дело не в том, как кого называть, а в том, что только так можно решить эту проблему, хозяин.

Миссел плюнул с досады. Может, прикончить этого придурка прямо сейчас? В словах джигли концы с концами не сходятся, и вообще, непонятно, к чему весь этот бессмысленный разговор? Возможно, амечи и впрямь имеют на Ксантине свой интерес, но интуиция подсказывала Мисселу, что не все так просто.

— Проваливай! — прорычал Проклятый. — И запомни, тебе лучше вернуть девушку и убраться домой, в Несуществующий мир!

Но джигли не смутился.

— Если вы поразмыслите, хозяин, — продолжал настаивать он, — то поймете, что я помогаю добиться вашей цели и похищение девушки — самый короткий путь для этого.

— Не смей рассуждать о моих целях, урод! — взревел Миссел во весь голос. — Чтобы к утру девушка была возвращена живой и невредимой!

— Напрасно вы так, хозяин.

— Я все сказал!

Миссел размашисто зашагал по полю в сторону постоялого двора, широко втягивая ноздрями утренний воздух и стараясь хоть немного успокоить нервы. Внезапно ему показалось, что за стогом притаился неясный силуэт, едва заметный в предрассветном сумраке. «Наверное, конь всадника», — решил Проклятый и, не оглядываясь, пошел дальше. На крыльце он остановился покурить и тут увидел возвращающегося Эрхала. Миссел очень удивился — он был уверен, что Повелитель Воды сладко спит, а не гуляет неизвестно где.

— Эрхал, ты куда ходил?

— По нужде, — мрачно буркнул тот и вошел внутрь.

«А может, в словах джигли все-таки есть доля правды? — подумалось Мисселу. — Ведь Черному Чародею, кем бы он ни был, все равно не обойтись без поддержки одной из двух действующих во Вселенной сил. И раз дейвы здесь абсолютно ни при чем, значит, остаются амечи. Возможно, и Эрхал не так уж и не в курсе происходящего… Нужно срочно сообщить Правителю о предательстве амечи!».

Но интуиция останавливала Миссела от такого шага, который фактически означал объявление войны между двумя расами Высших. Страшной, разрушительной войны на полное истребление одной из них.

«Нужно все проверить еще раз», — решил Проклятый и вошел в дом.

Утро прошло в молчании.

Эрхал выглядел мрачнее тучи и думал о чем-то своем. Миссел все поглядывал на него и решал, сказать или нет про джигли. Теперь не имело смысла устраивать засаду у местечка Лит-Корру, так как черные всадники, скорее всего, уже спрятали Нефелу и ничто на свете не заставит их признаться, где именно.

Вскоре Темьян утащил Эрхала тренироваться на мечах, а Миссел остался в комнате и продолжил размышлять.

«Подведем итог, — думал он. — Слова Эрхала о том, что Неизвестный попал на Ксантину из мира дейвов, теперь и гроша ломаного не стоят. Больше того, я не удивлюсь, если Бовенар окажется амечи. Кстати, когда я пытался снять с Темьяна нефритовый ошейник, мне показалось, что не джигли запечатывали его — с любыми заклинаниями, наложенными смертными, я справился бы без труда. А вот если поработал кто-то из амечи… Тогда Эрхал достаточно легко сможет снять ошейник, надо будет предложить ему попытаться. Если у него получится, это явится еще одним доказательством в пользу правдивости слов джигли, потому что, чем судьба не шутит, может, и впрямь он хотел помочь».

…Когда Эрхал и Темьян вернулись к завтраку, шея урмака была свободна, а в руке он нес злополучный ошейник. Миссел почти не удивился и хотел поговорить с Эрхалом начистоту, но Повелитель Воды одарил его таким враждебным взглядом, что Проклятый передумал. В глазах Ученика Бога читалось торжество пополам с ненавистью, и к Проклятому разом вернулись все подозрения. Он молча стал жевать что-то, как ему показалось, совершенно лишенное вкуса и запаха.

После завтрака они, так же молча, собрали пожитки, сели на коней и двинулись к местечку Лит-Корру.

Миссел был погружен в раздумья: сообщать Правителю о предательстве амечи или еще подсобрать доказательств. Он ехал вслед за Эрхалом, но почти ничего не замечал вокруг. Внезапно Повелитель Воды стал притормаживать коня перед поворотом. Проклятый удивленно посмотрел на него, увидел полный злорадства взгляд и понял, что впереди засада. И Эрхал знает о ней!

Миссел хотел натянуть поводья, останавливая коня, но не успел — в плечо вонзилась стрела, а потом его накрыло таким мощным заклинанием, что он мгновенно потерял сознание, успев только понять, что летит…