Виталий Зыков

Во имя потерянных душ

Памяти моей любимой бабушки, Лариной Анны Петровны, посвящается. Кто бы мог представить, что те детские «фантастические» истории, которые я когда-то тебе рассказывал, выльются в нечто большее?.. Спасибо за все, ба

ПРОЛОГ

Левая рука противно ныла, не давая расслабиться ни на минуту. В центре ладони билась обжигающе горячая точка, из которой в плечо то и дело выстреливали импульсы боли. Порой начинало казаться, что Артем касается оголенного провода и его шибает током.

Малоприятные ощущения, ничего не скажешь. Раньше он уже бегал бы по комнате и матерился в голос, проклиная всех и вся, но тот человек остался в прошлом. Перенос таки добрался и до него, заставив измениться, сделав более выносливым, крепким, терпеливым и жестким. Сейчас Сноходец лишь досадливо морщился да медленно сжимал и разжимал кулак, ожидая окончания приступа.

Рядом раздался шорох, заставив резко вскинуть голову. Ладонь легла на рукоять ножа, а в сознании сформировался ментальный таран, способный сокрушить даже Прозрачника, не говоря уж о человеке. Однако сам Артем остался неподвижен как скала. И плевать, что прочно засевшие в подкорке инстинкты Серебрянки требовали уничтожить врага, и, чтобы держать их в узде, приходилось прилагать немалое волевое усилие.

Он человек, а не животное.

— Идут. — Из-за горы битого кирпича появился невысокий парнишка в грязно-сером камуфляже, маске и с «укоротом» на шее. Лет пятнадцать-шестнадцать, не больше, а глаза смотрят зло и цепко. Такой молодой, но уже столь много повидавший боец.

— Сколько? — Артем поправил капюшон, прячась от слишком яркого света. Клеймо виритника навечно поставило его по ту сторону тени, записало во враги местного солнца. Привыкнуть к этому нельзя, можно лишь смириться.

— Восемь, двое в наручниках. Только…

— Что такое, Володь? — Артем с раздражением уставился на паренька.

— Людей всего трое, а остальные… — Молодой боец тяжело вздохнул: — остальные Меченые.

Новость звучала по меньшей мере странно. Церковники славились расовой нетерпимостью и с гордостью несли лозунг о чистоте уцелевшего в катастрофе человечества. А тут вдруг аж трое Измененных.

— Уверен?

— Да точно говорю. Пленники, трое вояк в камуфляже и трое Перевертышей.

Лазовский мысленно помянул недобрым словом местных Темных Владык. От задания Кардинала с самого начала плохо пахло, а теперь он уверился в этом окончательно. Если сначала от них требовалось всего лишь перехватить группу боевиков Церкви Последнего дня и отбить пленников, то теперь рядовая операция грозила перерасти в нечто более серьезное. Такое же чувство должны были испытывать партизаны, устроившие засаду на продуктовый обоз, а встретившие танковую колонну.

Проклятье! Под началом у Лазовского было трое бойцов — Володька, его ровесник Мишка и Серега Гулидов. Пусть последний как Сноходец представлял немалую силу, но против тварей его выставлять еще рано. Вот и крутись как знаешь.

Но все-таки что случилось, почему церковники изменили своим принципам? Вдруг вспомнилось, как его и Захара пытался взять в плен один самоуверенный «чистый».

— Ничего страшного, работаем по старой схеме, — успокоил Артем. — Возвращайся на позицию.

Сам он стремительно поднялся на ноги и нырнул в заросли черемухи. Не хрустнул ни один камушек, не шелохнулась ни одна ветка. Он скользил словно тень, всегда точно зная, куда надо поставить ногу, где повернуться, а где и вовсе припасть к земле. Двигаясь легко и непринужденно, как охотящийся хищник. Рефлексы Серебрянки, помноженные на постоянную практику «в поле», превратили недавнего интеллигента в этакого Чингачгука. Впрочем, для молодежи такими были все Бессмертные — сильные, уверенные в себе и безмерно опасные.

У торчащего из травы огрызка бетонного столба Артем присел на одно колено и осторожно выглянул на разрушенную дорогу.

Вовремя: церковники только-только обогнули развалины детского садика и настороженно замерли у неглубокой канавы. Артем понимающе усмехнулся: раньше здесь жила колония многоножек, если бы последняя Волна не заставила их мигрировать, даже безумец не полез бы в логово мерзких тварей.

Наконец командир принял решение, и группа двинулась в обход. Сейчас они были как на ладони: двое автоматчиков, пленники и троица человекообразных созданий, подвижных как ртуть. Все как и говорил Володька. Хозяева Дворца спорта шли в сопровождении оборотней в боевой форме. У всех вытянутые головы с мощными челюстями, широкие плечи и грудная клетка, длинные руки с сильными кистями, чешуя от горла до паха, какая-то нереальная худоба. И металлические ошейники на шеях.

Какого демона?! Меченые совсем не выглядели пленниками. Вон как по сторонам глазами рыскают и воздух нюхают, стараются не за страх, а за совесть. Точно сторожевые псы…

Псы! Артема точно молния пронзила. В голове словно переключатель щелкнул, и все непонятки разом встали на свои места. Они с Володькой приняли за оборотней совсем другие создания, которых немало появилось в Сосновске после Переноса. Похоже, церковникам каким-то образом удалось приручить мутантов. Тех самых несчастных, разум которых не выдержал изменений и угас, уступив место животной сущности. Их уже нельзя было даже людьми-то назвать, так, человекоподобные хищники. Хитрые, стремительные, опасные, но совершенно безмозглые, находящиеся на службе у врагов Башни и Поселка.

Внутренности привычно задрожали, на задворках сознания кошками заскреблись сомнения. Все ли правильно сделал, справится ли, не много ли на себя берет… Пришлось скрутить эмоции в тугой ком и сжать их в мысленном кулаке. Нехитрая уловка выручила и на этот раз, избавив от лишнего беспокойства. В такие моменты Лазовский ощущал себя бездушной машиной, запрограммированной на выполнение цели. Время переживаний придет после, сейчас же тихому и бесконфликтному художнику стоило освободить место для холодного и отстраненного воина.

Проклятье, о чем он думает?!

Артем поправил сдвинувшуюся кобуру и с сожалением убрал руку. В драке с церковниками на огнестрельное оружие полагаться больше нельзя. Процент посвященных Свету среди хозяев Дворца спорта весьма велик, а значит, легко нарваться на адепта, умеющего ставить щиты. И тогда пистолеты с ружьями превратятся в досадную помеху. Нет, пока жив маг «чистых», про огнестрел и думать не следовало. Но это уже только его, Артема, забота.

До идущего первым церковника оставалось метров десять, когда Лазовский вышел из кустов и заступил им дорогу. То, что зажатый в правой руке костяной кухри даже не дрожал, заставило Артема ощутить мимолетный всплеск гордости. Такие вот маленькие победы над своей тварной природой порой приятней иных великих свершений.

В лучших традициях историй о благородных разбойниках, ему следовало что-то сказать, к примеру, потребовать отпустить пленных и сдаться на милость победителей. Но церковники и не думали вступать в переговоры с Меченым. Короткая очередь едва не перечеркнула Артема пополам. Мир скачком замедлился, и Артем рванул к врагу, петляя пьяным зайцем.

Сознание ухнуло в Изнанку, отчего сердце на миг замерло, а затем застучало с удвоенной силой. По жилам побежала отравленная энергия иной реальности. В солнечном сплетении загорелся огненный шар, левую же руку словно опустили в кипяток. Боль струной натянула нервы, но почти сразу отпустила. Чтобы достать погруженный в Паталу разум, требовалось нечто более серьезное.

Чувство опасности заставляло кидаться из стороны в сторону, пропускать почти видимые пули. Воздух обрел густоту и плотность, сквозь него приходилось буквально продираться, а на каждый шаг тратить прорву сил. Долго так продолжаться не могло, однако и «чистые» приближались. Раз, два, три…

Увы, но стоять и ждать как бараны на бойне враги не собирались. По Артему били уже из двух стволов. Кусочки свинца пролетали все ближе и ближе, заставляя обходить стрелков по широкой дуге. Оставалось остро пожалеть, что он не Кардинал, который ухитрялся перемещаться по полю боя, надолго пропадая из поля зрения как врагов, так и союзников. И в тысячный раз проклясть Хмурого, который с упорством хомяка прятал от остальных древние секреты.

Да чего там Серега, уснул, что ли?! Если парни не вмешаются, он ведь так и сгинет здесь! На краю сознания заплескалась паника. Особенно когда он получше разглядел мутантов, которые, свирепо оскалившись, уже развернулись в его сторону. Слишком быстрые, слишком сильные, слишком опасные. Драться с такими врукопашную дело гнилое.

Но на сожаления нет времени, а значит, оставался один выход — рваться вперед, на дистанцию удара клинком.

Сопротивление воздуха неожиданно усилилось, словно Артем со всего маха влетел в густую паутину. И без того напряженные мышцы противно заныли, но Лазовский упрямо пер вперед. Кухри охватило белое пламя, левая же рука засветилась мертвенным светом. Страшно искривив лицо, Артем крутанулся на одном месте, клинком крестя перед собой воздух.

Тут же раздался треск разрываемой ткани, одновременно с этим глаза резанула золотистая вспышка. Но главное, двигаться стало гораздо легче.

Есть! Рукоять пистолета словно сама прыгнула в руку, Лазовский с пулеметной скоростью разрядил его по церковникам. Люди, нелюди — он особо не разбирал, наводил ствол на цель и нажимал на спусковой крючок. Теперь, когда щит был прорван, пришел черед огнестрельного оружия.

В какой-то миг Артем даже понадеялся, что разом покончит со всеми врагами, не переходя врукопашную, однако до развязки было еще далеко. Мутанты показали чудеса ловкости и успели закрыть собой хозяев. Пули впивались в их тела, раня и калеча, но что такое маленький кусочек свинца для недооборотня?! Так, легкая чесотка. Зато церковники получили передышку для нового заклятия.

Несколько жестов, какие-то гортанные слова, слитный толчок ладонями в его сторону, и… в лицо ударил вихрь из обжигающе горячих искр. Перед Артемом вновь выросла стена чар, только чар злых, агрессивных, призванных уничтожить дерзкого врага. Даже уже не стена, а мощный пресс — смахнет, и дернуться не успеешь.

Зарычав от боли и злости, Лазовский выпустил рукоять вновь ставшего бесполезным пистолета и, скрестив руки перед собой, сформировал из энергии Паталы некое подобие щита. Но бьющий из рук церковников поток магии оказался чудовищно силен. Приходилось полностью выкладываться, чтобы просто удержаться на ногах, что уж говорить о продолжении атаки. А напор все не ослабевал. Теперь, когда «чистые» убрали защиту от пуль и сконцентрировались на нападении, собственные способности Артема выглядели весьма бледно.

Проклятье, ему нужно продержаться совсем чуть-чуть!

Тем временем мутанты уже очухались и начали обходить сражающихся, норовя зайти со спины. Хватит одного удара, чтобы не в меру дерзкий Сноходец отправился на корм Пожирателям Душ.

Какого черта медлит Гулидов?!

Но Артем зря ругал своего приятеля, Сергей все рассчитал правильно. Когда поединок командира и учителя с хозяевами Дворца спорта достиг финальной стадии, когда враг уже праздновал победу, только тогда он приказал открыть огонь. Эффект неожиданности, помноженный на полнейшую незащищенность церковников, сыграл свою роль. Первая же очередь срезала всех троих адептов Света и зацепила одного мутанта, вновь заставив качнуться чашу весов в сторону Артема. В который раз любителям полагаться на недавно обретенные сверхспособности напомнили, что земное оружие слишком рано списывать со счетов.

Впрочем, бой еще не закончился. Ранение лишь слегка замедлило движение первого мутанта и разъярило его сородичей. Бешено заревев, они рванули к Артему, точно три метеора. С нынешним уровнем Лазовского нечего было и думать их остановить. Так что он выбрал самое верное — зайцем скакнул вправо, перекувырнулся через голову и укрылся за камнем. Зачем драться врукопашную, если на твоей стороне сразу трое стрелков?

Вновь закашляли «калаши». Пули сшибли с ног самого шустрого монстра, заставили покатиться по земле, бессильно загребая когтями. Второй успел среагировать, даже дернулся куда-то вбок, но словил очередь в спину, и его швырнуло прямо на Артема. Тот же не оставил ему никаких шансов на восстановление. Лезвие кухри играючи рассекло горло, а короткий импульс Силы из левой ладони выжег остатки мозгов.

Единственным, кто проявил редкостное благоразумие, оказался третий мутант. Увидев судьбу товарищей, он мгновенно затормозил и с места сиганул к упавшим церковникам. Ему хватило пары ударов сердца, чтобы взвалить на спину два тела, следующим прыжком перемахнуть через куст колючки и затеряться в зарослях переродившейся черемухи. Третий «чистый» в спасении не нуждался — надо быть оборотнем, чтобы выжить с такими ранами.

Поле битвы осталось за бойцами Кардинала.

— Черт, а ведь еще немного, и порвали бы! — Артем только теперь ощутил, как липнет к спине взмокший балахон, как щиплет от пота глаза и бешено колотится сердце. Сделав пару энергичных вздохов, он подошел к копошащемуся в пыли первому мутанту и безжалостно его добил.

Зашуршали камни. Из-за развалин частного дома появился Гулидов, следом за ним позиции покинули и Володька с Мишкой. Бывший спецназовец выглядел недовольным.

— Артем, ты, конечно, командир и все такое, но если ты и дальше будешь так планировать операции, то рано или поздно сдохнешь, — заявил Серега с ходу, чем заслужил возмущенные взгляды ребят. По их мнению, командир проявил чудеса героизма и немереную крутизну.

Лазовский мысленно поморщился. К сожалению, прошлая жизнь никак не хотела выпускать из своих лап, то и дело давали о себе знать замашки махрового интеллигента. Такая простая и очевидная любому армейцу вещь, как выстраивание командной иерархии в собственном отряде, давалась ему нелегко. Тот же Гулидов очень скоро взял за правило прилюдно критиковать собственного наставника, а поставить его на место никак не получалось. Как быть, если тот и вправду смыслил в ратном деле много больше недавнего художника, а его подчиненное положение связано лишь с более серьезными способностями Артема как Сноходца. Но легче от этого понимания не становилось. Ты можешь быть сколь угодно силен, но в глазах остальных без авторитета навсегда останешься никем. Чего-то ему не хватало. Быть может, веры в себя и в собственную правоту или умения задушить бич всех интеллигентов — вечные сомнения всегда и во всем?

— Предложи что-нибудь другое. Вдруг знаешь другой способ преодолеть защиту «чистых»?.. Или тебя не устраивает личность живца и хочешь назвать кандидатуру, которая справится лучше? — Артем едва сдерживал раздражение.

Нагнетать напряжение Гулидов не стал и отвел взгляд.

— Не дело, когда командир так рискует.

— Кто спорит. Но разве у нас есть другой выход? Как иначе пробить заклинание? Напомню, пока только культисты зачарованным оружием щеголяют!

Лазовский с силой загнал кухри в ножны. Серебрянка внутри бесилась от злобы, требуя наброситься на наглеца. Слияние с сущностями Прозрачников трансформировало сознание Сноходцев в нечто новое, не терпящее рядом никакого соперничества. По сути виритники были совершенно асоциальными типами. Окружающий мир для каждого из них являлся чем-то вроде охотничьей территории, которую приходилось делить с сородичами. И каждый конфликт воспринимался как вызов на бой. Порой Лазовский самому себе казался маньяком, вечно жаждущим крови. Это пугало.

Краем глаза Артем уловил какое-то движение над телом убитого церковника. Воздух над ним задрожал, пошел рябью, возникли несколько туманных силуэтов. С каждым мгновением они приобретали все большую материальность, пока не стала видна четверка уродцев со старушечьими личиками, омерзительными хоботками и щупальцами вместо конечностей.

Падальщики. С болезненным ажиотажем они присосались хоботками к убитому, затряслись как припадочные. Остро захотелось изорвать иномирных тварей в клочья.

Неожиданно над телом возник шар искрящегося света. Пожиратели испуганно заверещали, задергались, но не отступили. И символ одного из богов как-то очень быстро поблек, а затем и вовсе истаял. Пиршество продолжилось.

Так, значит, даже инициация Светом не защищает душу от порождений Изнанки?! Но ведь темных не трогают. Он своими глазами видел, как в Ниженке красный скорпион прогнал таких же вот тварей. Или дело в том, что противники сил Мрака давно мертвы?

Черт, как же все сложно.

— Что с пленниками? — Артем отвлекся и наконец-то вспомнил об основной задаче. Пленники, мешком повалившиеся на землю, как только загремели первые выстрелы, даже не думали вставать. Неужто ранены?!

Приказав мальчишкам посматривать по сторонам, Артем подошел ближе, по пути подобрав пистолет. Гулидов держался чуть позади и на рожон больше не лез. Надолго ли?

Жертвы «чистых» лежали неподвижно, точно мертвые. Одежда пыльная, местами рваная. Один одет в серый камуфляж, зато второй щеголял в стандартном прикиде «неформала» — черные джинсы и балахон с надписью «Тьма победит», «гады», напульсники с шипами. Глядя на засаленные волосы и неопрятную бороду последнего, Артем ощутил неприязнь. То ли дело первый — на голове короткий ежик волос, щеки выбриты до синевы, усы аккуратно подстрижены. По нынешним временам такое дорогого стоит.

Впрочем, церковники в отношении к пленникам демонстрировали идеи равенства и толерантности. У обоих руки были скованы наручниками, на шеях поблескивала знакомая по давней стычке Нить Покорности, даже синяки украшали их лица удивительно симметрично.

— Живы? — поинтересовался Гулидов.

— А сам не видишь? — хмыкнул Артем. Уж что-что, а отличить живого от мертвого с такого расстояния мог любой виритник. Да и у падальщиков они интереса не вызвали.

Неожиданно «неформал» дернулся и захрипел, его товарищ по несчастью проявил большую сдержанность и всего лишь открыл глаза.

— Чего это с ним?

— Есть подозрение, что Нить при отсутствии надсмотрщика доставляет некоторые неудобства, — буркнул Лазовский, присаживаясь на колени рядом с бьющимся в припадке пленником. — Хорош ворон считать, следи за мной. Когда-нибудь и тебе придется такие же украшения снимать.

Артем откинул у «неформала» капюшон и медленно провел левой рукой вдоль Нити. Ладонь закололо. Ему еще никогда не приходилось работать с ошейниками «чистых». Последний месяц-полтора противостояние с Церковью Последнего дня заметно усилилось, и к Кардиналу попало уже с десяток пленных и рабов, но освобождали их либо сам Хмурый, либо его помощники. Теперь вот пришел его черед. Восстановив в голове нужную последовательность действий и надеясь, что Тагир объяснил все правильно, погрузил сознание в Изнанку.

Здесь почти ничего не изменилось. Та же самая трава, деревья, точно такие же развалины и лежащие на камнях люди. Единственное отличие — золотая сетка, с ног до головы опутывающая пленников, и широкая лента на их шеях. Пока никаких сюрпризов.

Артем замер на мгновение, концентрируясь на солнечном сплетении и представляя, как легкие наполняются бесцветным дымом, после чего низко наклонился, едва не касаясь губами ошейника, и осторожно выдохнул. Из его рта вырвалось облачко белого тумана, вопреки всем законам масляной пленкой растекшегося по чародейским путам.

Лазовский отстранился и окинул получившийся результат критическим взглядом. Вроде бы все верно. Дальше следовало сформировать некое подобие скальпеля и срезать путы, но… Нить повела себя совершенно непредсказуемо. Под пеленой дыма вдруг неожиданно сильно полыхнуло, а сетка зашевелилась, пошла волнами и собралась в нечто вроде каната, который свернулся кольцами и зашипел.

Черт! Там, где совсем недавно находилось пассивное заклятие «чистых», теперь угрожающе покачивалась змея. Артем даже растерялся. Ни Кардинал, ни Тагир ни о чем подобном не рассказывали.

Но пока он соображал, как быть дальше, творение церковников само перешло в атаку. Смазанное движение, затем молниеносный удар, и… из ладони Лазовского вырвался сноп белого пламени, в клочья разнеся голову твари. Извивающееся тело истаяло в воздухе мгновением позже. Последним затих освобожденный пленник.

— Полный атас! — Рядом возник донельзя удивленный Сергей. Наставления старших Сноходцев он слушал вместе с Артемом и такого поворота не ожидал.

— И не говори. — Лазовский не без превосходства покосился на Гулидова. Тот в деле освоения сноходческих премудростей демонстрировал более чем скромные успехи. С проклятой змеей точно бы не справился.

Но Гулидову было не до выяснения отношений. Он с огромным любопытством наблюдал за тем, как сквозь тело «неформала» проступает освобожденная сущность Прозрачника. Ею оказалась Квакша.

Отвлек их хриплый голос второго пленника:

— Господа, быть может, теперь вы займетесь мною?

Стремительно обернувшись, Артем увидел жутковатую химеру — существо, в котором присутствовали черты человека и Медузы. Им сегодня везло на необычных Сноходцев. Что еще более удивительно, но опутывающая неизвестного виритника сеть выглядела весьма бледно и во многих местах оказалась порвана.

Он так силен?! Артем восхищенно присвистнул. Что ж, значит, для него осталось совсем немного работы. Почти сразу пришла новая мысль. Интересно, как отнесется Кардинал к появлению столь сильного Сноходца? Вряд ли обрадуется. Лазовский помимо своей воли зло усмехнулся. День оказался богат не только на плохие известия.

На опушку леса Олли Блигдейн вышел около полудня. Срубил пару ветвей, поднырнул под низко свисающую лиану и, чудом не влетев в объятия держидерева, вдруг оказался на широкой прогалине. Слева и справа кусты, позади джунгли, а впереди… впереди виднелась река.

Он даже не понял сначала, что такое видит. Решил, вновь встретил поляну с очередным отголоском наследия Древних, и лишь спустя несколько мгновений забрезжило понимание: «Дошел!»

Он дошел, черное солнце вам всем в небо! Выбрался из проклятых Темными Владыками джунглей, оставив позади голодных духов, безумных шаманов, дикую магию и все ужасы Запретного города вместе взятые. Он, маленький псифей, уцелел там, где сгинули гордый кнешаль, противный васуки и тупые шаруш. Не храбрый воин и не могущественный маг, просто хитрый пронырливый коротышка!

Сбросив с плеча котомку, Олли устроил нечто вроде дикарского танца — с криками, воплями и завываниями. Разум, истерзанный тяжелыми испытаниями, на миг помутился, не выдержав напора чувств. Слишком долго он шел к цели, чтобы сохранить трезвый рассудок. Слишком многое пришлось преодолеть…

Первые дни после бегства из города Олли каждую минуту ожидал услышать шаги погони за спиной. Вздрагивал от каждого шороха, постоянно оглядывался. То и дело ему мерещилось появление жутковатых Теней с лицами, укрытыми под глубокими капюшонами. Но время шло, а преследователи все не появлялись. И прежние страхи начали отступать перед более реальными трудностями и опасностями. Где достать нормальную еду и воду, как найти безопасный ночлег и не влезть в древние, но от того не менее действенные ловушки — мало ли какие сложности ждут одинокого путешественника.

Наверное, он так бы и сгинул — неважно, в объятиях своих сородичей-демонов из Нижних миров или в желудках тварей Паталы во время прохода очередной Мертвой зыби, — но ему повстречались дикари. Презренные вонючие людишки, забывшие вкус кнута и возомнившие себя равными хозяевам Кхоринша. Когда они его окружили, многие смеялись и показывали пальцем, кричали ругательства. Уродец, коротышка, краснопузая мелочь!.. Даже вонючие шаруш не позволяли себе такого.

Олли пытался бежать, укрывшись за пологом невидимости, но молодой шаман продемонстрировал недюжинную силу. Ему хватило пары ударов в бубен, чтобы гул колдовского инструмента в клочья изорвал огненные чары псифей. Чувствуя себя безжалостно обманутым судьбой, Блигдейн уже прощался с жизнью, когда колдун аборигенов внезапно замер и уставился на него расширившимися глазами. Следом окаменели простые воины.

На груди Олли тревожным огнем горел Камень Душ.

Капризные магические кристаллы признавали лишь двух хозяев — кнешаль и дасур, остальные расы могли лишь бессильно кусать локти, завидуя чужому могуществу. В руках Блигдейна Камень был лишь магической безделушкой, но вряд ли дикари знали такие тонкости. Они видели перед собой обладателя артефакта великой силы, и этим все сказано. Уже через час Олли сидел в хижине вождя, наслаждаясь вкусом хорошо прожаренного мяса, и строил планы на будущее…

Благоговеющее перед ним племя он покинул через несколько дней в сопровождении отряда из десяти воинов, восьмерых носильщиков и грубого подобия паланкина: Великий шаман не должен зря утруждать ноги. В тот момент Олли даже решил, что все испытания закончились, а дальше его ждет увеселительная прогулка.

Но он снова ошибался. Запретный город так просто не отпускает свои жертвы. Дни сменялись днями, опытные проводники вели отряд удобными тропами, но джунгли никак не кончались. Их словно что-то держало, сбивая с пути, а то и вовсе перенося за одну ночь в глубь непролазных чащоб.

— Таугрим сердится! — бормотали дикари, а Олли с тоской вспоминал, как легко и просто он шел к Вратам. Какие-то полтора месяца, и вот уже видны окраины последнего оплота Древних. Во имя черного солнца, почему шутки с пространством начались именно сейчас?!

Ответа не было.

А потом начали гибнуть порги. Кто-то попал в лапы махайрода, кто-то подхватил лихорадку, кого-то укусила змея. Последний абориген погиб на исходе четвертого месяца — провалился в ловчую яму, — и Блигдейн остался в одиночестве на бесконечно долгих два месяца. В какой-то момент он, кажется, даже начал забывать, куда и зачем бредет. Стал неким подобием голема с единственной мыслью: «Надо дойти».

И ведь дошел-таки!

Сейчас Олли стоял на берегу великой Бхогавати, на шее висел Камень Душ, и весь мир был у его ног. Осталась самая малость — переплыть реку, пересечь почти всю Равнину данавов и добраться до Вольных земель. Но разве сравнится это путешествие с походом по джунглям Бельгама?! Тьфу, мелочь, а значит, все только начинается. И маленький псифей довольно захохотал.

Часть первая

КОГДА ЯСЕН ТВОЙ ПУТЬ

Люди не могут жить просто так, без цели и смысла. Мы всегда должны куда-то идти, причем не просто из одного пункта в другой, а от свершения к свершению. Не всякий способен осилить дорогу, многие сворачивают после нескольких шагов. И стыд от своей слабости, желание оправдаться в собственных глазах заставляют вновь и вновь говорить о происках врагов, ссылаться на обстоятельства, изо дня в день повторять: «Я живу как все». Но обмануть себя не получается. Знание, что ты сдался там, где преуспели остальные, разъедает изнутри, душит, разрывает на части. В ушах набатом звучит: «Ты слабак!»

Но стоит осознать себя, найти свою дорогу, и как бы ни был сложен путь, каждый твой шаг станет уверен и тверд. Ведь ты больше не отбываешь срок от рождения до смерти, а продвигаешься вперед. Пусть через боль и лишения, взлеты и падения, но вперед.

Отрывок из речи Кардинала

перед учениками-Сноходцами

Глава 1

БЕСЕДЫ НА ОТВЛЕЧЕННЫЕ ТЕМЫ

Возвращение в Башню прошло без эксцессов. Не было нападений хищников, атак мелких банд, не встречались сверхъестественные аномалии. Весь путь группа преодолела на удивление легко и просто, словно вокруг не измененный катастрофой Сосновск, а провинциальный городок, далекий от магических разборок, безжалостных драк и загадок древних рас. Даже спасенная Артемом парочка ничуть не мешала: не пытались качать права, не требовали их отпустить. Молча выполняли все указания, будто плен начисто отбил у них тягу к сопротивлению. И если поведение «неформала» объяснялось общей слабостью — после снятия Нити Покорности он едва переставлял ноги, — то действия его товарища по несчастью выглядели по меньшей мере странно. Очевидно сильный и уверенный в себе воин, он безропотно следовал указаниям конвоиров, будто так и надо. На вопросы не отвечал, лишь улыбался и пожимал плечами. Гулидов немедленно окрестил его Партизаном и предложил устроить допрос с пристрастием. Лишь тогда освобожденный пленник сообщил, что будет говорить только с их командиром, и вновь замолчал.

В свое время Артем, оказавшись в подобной ситуации, вел себя совсем иначе. Другой вопрос, куда его это завело… Впрочем, новоявленный Партизан ударился в другую крайность.

Хотя черт с ним. Забивать себе голову всякими странностями Артем не собирался — своих проблем выше крыши.

Как только группа оказалась в Башне, он сдал бывших невольников подопечным Ласковина, распрощался с ребятами и отправился на доклад к Кардиналу. Вылазка на территорию Церкви Последнего дня принесла неприятный сюрприз. Артем не знал, кто информирует Хмурого о маршрутах передвижения боевых групп «чистых», но, похоже, у этого неизвестного появилась дурная привычка скрывать важную информацию. Про мутантов на службе у противника никто из коллег Лазовского даже не слышал.

Быстро поднявшись на двенадцатый этаж и миновав пост охраны, Артем переступил порог рабочего кабинета Кардинала. Давняя неприязнь к Дымову никуда не делась, каждая встреча оказывалась испытанием для нервов. Работать в подчинении у человека, который с легкостью тебя подставит или предаст, если того потребуют высокие интересы, было непросто. Вдобавок ко всему сказывались инстинкты Серебрянки — зверь внутри плохо переносил близость к могущественному собрату. Несмотря на неравенство сил, дико хотелось раз и навсегда разобраться со старейшим Сноходцем.

Ничего, терпение и еще раз терпение.

— Вернулись? — спросил Кардинал, стоило Артему показаться в дверях. Сам он стоял у окна, даже не удосужившись обернуться. — Все целы?

— Да, — уронил Лазовский, присаживаясь на массивный табурет. — Отбили двух виритников и обоих доставили в Башню. Один из них просто жаждет пообщаться с нашим командиром.

— Даже так? — хмыкнул Кардинал. Немного подумал, покачиваясь на носках, затем вернулся за стол. — Подождет полчасика, ничего с ним не случится. Сам давай рассказывай. Как все прошло, не было ли сюрпризов или особо поганых неожиданностей?

Артем искоса посмотрел на Хмурого. Что-то знает? Или того хуже, сознательно подставил их под удар? Однако ничего, кроме искреннего интереса, не увидел. Не будь их взаимоотношения столь сложными, подобных подозрений даже не возникло бы.

Лазовский скривился, но пересилил себя и заговорил, медленно роняя слова. Душа художника восставала против скупых и емких фраз, требовала сочных эпитетов, ярких красок, бурлящих эмоций, но жизненные реалии наложили свой отпечаток. Доклад о проведенной операции был по-военному лаконичен — только самые важные детали, никаких лишних подробностей.

— Значит, мутанты… — протянул Кардинал, задумчиво теребя цепочку с медальоном. С некоторых пор он начал носить его не скрываясь, поверх одежды. Тогда же Тагир откуда-то притащил ему нечто вроде монашеской рясы с капюшоном, отчего бывший бандит приобрел загадочный и мрачный вид. В эпоху Торквемады или Лойолы легко сошел бы за своего.

— Именно. — Артем с трудом отвел взгляд от источника силы и знаний старшего Сноходца. Он нарочно, что ли, дразнит?!

— Раньше мне уже приходилось сталкиваться с останками прирученных уродов, но считал их неудачными экспериментами, — продолжил Кардинал. — Думаешь, это не рядовой случай?

— Скорее всего. Все три мутанта были прекрасно вымуштрованы, на изменение обстановки реагировали четко, как по шаблону, что в исполнении безмозглых тварей выглядело весьма странно. Добиться подобного результата возможно, лишь имея на руках наработанную методику и первоклассных дрессировщиков. — Артем пожал плечами. — Таково мое мнение.

— Неплохо, — сказал Хмурый не без удовольствия. И тут же подпустил шпильку: — Кто бы знал, что сопливый пацан через несколько месяцев вырастет в нечто толковое. Под ногами давно не путаешься, пользу обществу приносишь, а теперь вот еще и факты в нечто правдоподобное сложить умудрился. Растешь. Если так и дальше пойдет, станешь опасным противником.

Артем вежливо улыбнулся, мысленно шикнув на вскинувшегося зверя. Пора бы уже прекратить реагировать на подначки Кардинала. Плевать, что он там говорит, главное, чтобы жить не мешал. Да и прав он, по большому счету. Человеком, которым Лазовский был раньше, вряд ли можно гордиться. Да и сейчас, положа руку на сердце, не все так однозначно. Стоит ли заниматься самолюбованием, если все твои свершения опираются на дарованные случаем сверхспособности и манипуляции Кардинала? В глубине души начал разгораться огонек злобы.

— Что до уродов… Придется собирать Совет Конклава. Появление у церковников столь серьезного козыря сильно пошатнет сложившееся равновесие, — продолжил Кардинал. — Нужно все хорошенько обмозговать.

Задумчивый и чуточку растерянный вид ничуть не обманул Артема. Он лучше многих представлял себе возможности бывшего бандита, его умение одним ходом решать сразу несколько задач. Что бы там ни говорил Кардинал, сколько бы ни сетовал на жизненные сложности, но у него всегда что-то имелось в загашнике, он всегда знал, как извернуться и воспользоваться ситуацией выгодным для себя образом. Даже принесенные новости Хмурый наверняка пустит в ход, чтобы еще больше подмять под себя вольных Меченых. Умение, достойное восхищения.

Кардинал словно забыл о присутствии Артема, замер в кресле и лишь беззвучно шевелил губами, о чем-то напряженно размышляя. Исходя из прошлого опыта, сейчас спокойно можно было подняться и уйти. Никаких санкций не последовало бы. Останавливало нежелание и дальше идти по пути капризного и избалованного ребенка, пусть способного выполнить поручение, но в любой момент готового учинить по этому поводу истерику. Он и так порядком уже свое реноме подпортил, нечего усугублять. Нет, если Артем собирается достичь чего-то большего, придется засунуть гордость поглубже и работать с ненавистным Кардиналом, терпеть его барские замашки.

Впрочем, было у Лазовского к Дымову еще одно дело. Непростое и далеко выходящее за рамки обычных его обязанностей. Не мелкая бытовая проблема, не очередные трудности в обуздании собственного Дара и не опасный секрет Древних, а нечто по-настоящему важное и непонятное.

Имелась, правда, сложность — один раз он уже подходил к Кардиналу с таким вопросом, но получил совет заниматься своими делами и оставить загадки на отдаленное будущее. Тогда Артем послушался, голова была забита другими вещами, однако прошло уже полгода, а воз и ныне там. Во время боя с церковниками он получил зримое тому подтверждение.

— Прошу прощения, но это не все плохие новости на сегодня. — Вежливые слова так и норовили застрять в глотке.

Кардинал удивленно посмотрел на Артема, заставив того внутренне усмехнуться. С первых дней в отряде Лазовский демонстрировал стойкое нежелание проявлять инициативу — порученные задания выполнял, но и не более того. Чтобы заставить его шевелиться, каждый раз приходилось идти на всяческие ухищрения, и тут вдруг такое оживление.

— Так давай выкладывай, — обманчиво мягко попросил Кардинал.

Артем вздохнул и задумчиво потер переносицу. Как же начать-то?

— В общем, я опять по поводу падальщиков… — выдавил он наконец, проклиная себя за просящий тон. — У меня на глазах сожрали душу одного из «чистых», и никакое посвящение Свету не помогло. Просто взяли и выпили человека до донышка, даже особо не напрягаясь. И я хочу знать, что мы собираемся с этим делать.

На лице Кардинала не дрогнул ни один мускул. Некоторое время он рассматривал Артема, точно диковинное насекомое, и лишь затем произнес:

— А тебе не все равно?

— То есть? — не понял Артем.

— Тебе не все равно, что будет после твоей смерти?

Вопрос звучал несколько дико. Особенно в устах человека, для которого существование души было не предметом абстрактной дискуссии, а фактом.

— Нет, не все равно. Мы не знаем, что находится там, за гранью, и становиться просто кормом для тварей я не собираюсь, — сказал Артем неожиданно резко.

— Понятно, боишься, — хмыкнул Кардинал, однако глаза его оставались по-прежнему серьезными. — Тогда у тебя один выход — не спешить с переходом в пресловутые иные сферы бытия. Наше дело защищать живых, мертвые проходят уже по другому ведомству. О хорошем посмертии для себя каждый должен заботиться самостоятельно. Хочешь, продай душу в вечное рабство древним демонам; хочешь, прими сторону светлых и сражайся за крохи могущества мертвых богов; а хочешь, иди своим путем. Выбор на любой вкус.

— И какой же он, этот «свой путь»? — спросил Артем, от злости сжав кулаки. Столь циничный ответ его буквально потряс.

— Как вариант — не умирать, — развел руками Кардинал. — Надеюсь, у тебя все? Если да, тогда можешь быть свободен. Извини, но мне надо работать, да и тебе есть чем заняться.

На этом разговор закончился. Артема выставили за дверь, а от озвученной им проблемы просто отмахнулись. Ничего нового. Впрочем, он другого и не ожидал. Надеялся на чудо, но в него почти не верил. И оказался прав. Остаток дня Лазовский провел, запершись в своей комнате, где валялся на кушетке и предавался мрачным размышлениям.

Кардинал попал в самую точку, заподозрив его в страхе перед Пожирателями. Артем действительно до дрожи в коленях боялся такого конца. Точно знать, что вместо восхождения к неведомым вершинам тонких миров твой путь завершится в желудке падальщика, о, от такого можно забыть покой и сон. Как Кардинал может быть столь равнодушен? Или и вправду собирается жить вечно? Хотя от столь могущественного Сноходца можно ожидать чего угодно.

Как же быть? Судя по всему, о падальщиках известно совсем немногим, пусть Хмурый и утверждал всегда обратное. Тот же Гулидов их в упор не видит. И если он сейчас вдруг начнет ходить по Башне и рассказывать о жутких охотниках за душами, его сочтут сумасшедшим, сбрендившим виритником. Кардинал опять же вряд ли будет молчать. Скажет, что видения Артема следствие перенесенных испытаний, и все вернется на круги своя. Люди верят не доводам и фактам, а авторитетам. Авторитет же Хмурого таков, что ему и убеждать никого не придется.

Позиция Кардинала понятна. Стоит землякам осознать, что за порогом смерти их ждет участь овец на заклание, как они тут же ринутся искать спасение. Однако в мире победившей Тьмы существует лишь одна сила, способная защитить своих последователей, а значит, культисты обретут новых членов. Собственными руками множить ряды каннибалов и прочих уродов? Нет, такого счастья Артем не желал.

Но и делать вид, будто ничего не происходит, ведь тоже нельзя. Сама собой проблема Пожирателей не исчезнет.

Может быть, стоит поговорить с Мечеными? Уж они-то ко всякой сверхъестественной жути привыкли, новость вряд ли станет для них шоком. Если же повезет, то кто-нибудь и вовсе сможет подтвердить его слова. Всего-то делов выступить на Совете Конклава…

Увы, но Лазовского к действительно важным вещам по-прежнему не допускали. Захар, Тагир, Георгий, даже Волков и Ласковин — все они занимали руководящие посты в Башне и Поселке, а вот Артем так и остался мальчиком на побегушках. Кардинал очень неохотно продвигал людей, однажды продемонстрировавших ему безынициативность и безволие. И теперь приходилось расплачиваться за прошлые грехи.

Так что на Совет ему не попасть, нужно искать другие пути. Жаль только, в голову ничего толкового не приходило.

Несколько дней Артем ходил задумчивый и мрачный, отмахиваясь от подначек Гулидова и игнорируя ехидные усмешки Тагира. Едва ли не впервые в жизни он ощутил, что от него действительно что-то зависит. Мальчишка, бунтовавший против Кардинала лишь из-за нежелания подчиняться чужим приказам и чувства обиды, вдруг увидел достойное дело, которому можно посвятить целую жизнь. Личный интерес переплетался с ответственностью за товарищей по несчастью, спрятаться за стеной равнодушия уже не получалось. Или он просто наконец повзрослел? Этого Артем еще не понял…

Из черной меланхолии его вывел Волков, который через несколько дней вместе с парой наставников прибыл в Башню. После заключения союза с Кардиналом лидер Ниженки взял на себя обязанности по обучению обитателей Башни. Неважно, кто ты — нормальный человек или Меченый, главное, что пару дней в неделю обязан посвятить тренировкам. Рукопашный бой, фехтование, общефизическая подготовка — список дисциплин невелик, но зато гоняли по ним всерьез, никому не делая скидок.

Поначалу такую обязаловку народ воспринял в штыки. Добровольно рвать жилы в спортивном зале хотели немногие. До настоящего времени как-то ведь дожили? Дожили. А раз так, то зачем надрываться. Вновь пришлось вмешаться Кардиналу, напомнив, что никого в Башне он не держит. И недовольные разговоры стихли. Менять безопасность крепости на полную смертельных неожиданностей свободу не захотел никто.

Так и повелось — большинство посещали занятия, словно первоклашки музыкальную школу, и лишь совсем немногие неожиданно втянулись, вошли во вкус. К собственному удивлению, в числе последних оказался и Артем. То, что началось как требование Кардинала, переросло в настоящее увлечение. Даже азарт какой-то появился. Хотя тут свою роль сыграло подчиненное положение Лазовского. Единоборства с давних времен становились для слабых духом школой воспитания характера, силы воли. Никакие сверхъестественные способности не вытравят из души бесхребетного слизняка, победить себя можно только через преодоление боли и лишений. Лишь пройдя через горнило тяжелых тренировок, добившись чего-то не по воле обстоятельств, а тяжелым трудом, лишь тогда обретаешь уверенность.

И, надо сказать, Волков ценил таких учеников. С Артемом и еще десятком ему подобных энтузиастов, среди которых были как Меченые, так и нормальные люди, он занимался лично. Стоило ли удивляться, что тренер быстро заметил необычно задумчивое состояние Лазовского?

— Артем, ты чего как сонная муха копошишься?! Сейчас не время и не место витать в эмпиреях. — Волков прервал учебную схватку почти сразу после ее начала, тут же принявшись распекать Лазовского. — Какого черта, спрашивается, ты за руку его вцепился?! Сколько раз говорил — уход с линии атаки, удар и добивание. На все про все несколько секунд, а ты тут брачные игры бегемотов устраиваешь! Я тебя не узнаю.

Артем работал в паре с крепким парнишкой из Ниженки, который прибыл в Башню вместе с Волковым. Так сказать, для обмена опытом. Еще год назад он скрутил бы Лазовского в бараний рог, теперь же противники были примерно равны. Как могут быть равны виритник, сознательно не пускающий в ход свои способности, и обычный человек.

Однако Волков был недоволен. Как и всякий хороший тренер, он не знал слов «сойдет» и «вроде бы получается», от своих учеников он требовал идеального исполнения приемов. Лучше знать две-три связки ударов и правильно их исполнять, чем держать в голове кучу ухваток, но ни одной толком так и не овладеть. Лазовский, вдруг ни с того ни с сего начавший повторять прежние свои ошибки, серьезно его огорчил.

— Прошу прощения, тренер. Проблем много накопилось, никак из головы не уходят. — Артем изобразил короткий поклон.

— Проблем? Как же, наслышан я о твоих проблемах. — Волков сардонически усмехнулся. — Правда, я бы назвал их другим словом…

— Не понял, — удивился Артем. Тренер всегда не скупился на едкие комментарии, но это было что-то новенькое.

— Ну как же, слухами земля полнится. Как ты в рейды ходишь, как с церковниками дерешься. Я в Башню подняться не успел, а мне уже рассказали об ученичке, который новое слово в тактике сказал: с одним ножом да под пулями на мутантов полез. Дай, думаю, посмотрю на этого великого воина, вдруг уже мне к нему в обучение идти надо. — Лидер Ниженки окинул Артема скептическим взглядом. — Ан нет, ошибся. Чуда не свершилось.

— А… — Лазовский отвернулся, он и сам понимал, насколько ему тогда повезло. — Иного выхода не было.

— Может быть, — покладисто согласился Волков. — А может быть, кто-то этот самый выход просто не увидел. Никакое колдовство не заменит мозги, а сверхспособности — мастерство. Плохо, что ты этого еще не понял.

Артем начал было возражать, но тренер лишь отмахнулся. Хлопком в ладоши остановил все схватки в зале и подозвал двух бойцов, до того увлеченно мутузивших друг друга.

— Твоя беда даже не в том, что ты слишком много думаешь. Нагружать мозги полезно. Твоя беда в том, что для этого ты выбираешь неправильное место и время. Не умеешь концентрироваться на главном. Грезишь о большом, когда надо сосредоточиться на малом. — Волков мерзко усмехнулся, взял со стойки два шеста и протянул будущим противникам Артема. — Думаю, ребята научат тебя правильно расставлять приоритеты.

В этом весь Волков. Хитрый, в меру злой, склонный к радикальным решениям, пусть и не столь беспринципный и безжалостный, как Кардинал. Не мытьем, так катаньем любого заставит плясать под свою дудку.

Тем временем остальные ученики Волкова расселись на лавках вдоль стен и приготовились наблюдать за боем, а парочка оборотней во главе с Лехой Дылдой вовсе поспорили на результат поединка. Все ждали шоу. Одно хорошо: из-за грядущего Совета Конклава на тренировке отсутствовал Тагир. Отношения между двумя Сноходцами — бывшим беглецом и его охотником-конвоиром — складывались весьма непросто. Проиграть на глазах у помощника Кардинала и коменданта Башни было бы неприятно.

Артем встряхнулся, прогоняя непрошеные мысли, и попытался сосредоточиться на предстоящей схватке. Волков был прав, он порой и вправду чересчур много думает, а эти чертовы Пожиратели и вовсе выбили его из колеи. В бою такое не прощается.

Соперники Артема были из «тарасовцев», первых хозяев Башни. Почти ровесники, обоим уже за тридцать. Тот, что постарше, Антон, явно раньше занимался самбо или какой-то другой борьбой; его более молодой приятель, Димон, очевидно имел за спиной боксерское прошлое. Изначально обладая неплохой базой, после Переноса они накопили серьезный боевой опыт. Тагир последние полгода их едва ли не к каждой операции привлекал.

Одно слово, серьезные ребята.

— Начали! — Волков дал отмашку, и противники пришли в движение.

Не мудрствуя лукаво, Димон и Антон разошлись в стороны, намереваясь зажать Артема в клещи. Концы шестов медленно выписывали замысловатые фигуры. Занимаясь в одном зале, оба «тарасовца» были прекрасно осведомлены о способностях Лазовского, поэтому не собирались спешить и делать ошибки. И когда он попытался зайти слева, отгородившись от Антона его товарищем, тот лишь обозначил рубящий удар в корпус и отступил. Мгновение, и они уже на исходной позиции, вновь теснят Артема к стене. Загонят туда, считай, что проиграл. Его единственное спасение — скорость и свобода маневра.

Чертыхнувшись, Артем изобразил сначала нападение на Антона, подставляясь под удар, а потом в последний момент рванул к Димону. Сноходец даже после Первой Пелены всегда двигается быстрее человека. Если же он практикует этот навык достаточно долго, то на какие-то мгновения может становиться очень быстрым.

Бывший боксер успел среагировать. Кончик шеста камнем рухнул сверху вниз, метя в плечо. Попади он в цель, и перелом ключицы гарантирован. Однако Артем, не сбавляя скорости, развернулся всем корпусом, отклонив деревянный посох левым предплечьем, и сделал шаг вперед. Теперь классическая двойка — сначала удар в челюсть, затем в солнечное сплетение — и одним противником будет меньше. Он даже успел замахнуться, когда краем глаза ухватил какое-то смазанное движение и инстинктивно отшатнулся вправо. Это его и спасло. Тяжелый стальной шарик, который метнул Антон, прошел вскользь, лишь самую малость задев бровь. Будь это нож или даже простой гвоздь, Артему бы точно не поздоровилось. Да и словить такой подарок в висок тоже радости мало.

Передышки Димону хватило, чтобы мгновенно сориентироваться и мощно толкнуть его плечом. Получилось удивительно удачно. Лазовский запнулся, потерял равновесие и грохнулся на пол, лишь в последний момент успев сгруппироваться. Последовавший за этим удар шестом пришлось принимать на скрещенные руки.

Черт, черт, черт!!! Артем дико извернулся, перекатился через голову и на четвереньках скакнул вбок. Он почти успел подняться, когда Димон все-таки ухитрился его достать в длинном выпаде. Правое плечо мгновенно онемело от боли, а впереди замаячило поражение.

Еще совсем недавно Артему и в голову бы не пришло, чтобы так гробиться на какой-то тренировке. В конце концов, кого волнует победа в дружеском поединке?! Но люди меняются, изменился и он. Мысль, что кто-то увидит его слабость, Лазовского взбесила. И это уже точно были его эмоции, а не инстинкты Серебрянки. Призвав Изнанку, он ускользнул от новой атаки, разорвал дистанцию и развернулся лицом к уже предвкушающим победу товарищам.

Вот тебе и «нормалы». Мысль проскользнула по краю сознания, не отвлекая и не мешая. Волков хотел, чтобы он продемонстрировал свое умение думать в правильном направлении? Теперь самое время. Растянув губы в резиновой улыбке, Артем тяжело уставился на раздухарившегося Димона.

И тот словно со всего маху налетел на стену. Сбился с шага, замер, взгляд панически заметался. Играть в гляделки с виритником он точно не собирался. Попытался двинуться вперед, но по исказившемуся лицу стало понятно, что каждое движение теперь требует от него немалых усилий. Словно он находится в глубоком бассейне и борется с сопротивлением воды.

Тяжело? А чего ты хотел — у тебя шест, у меня Сила Паталы. Все честно!

Артем еще немного надавил, параллельно мысленно прокручивая свои следующие действия. Ребятки ведь своего добились, зажали-таки его в угол. Сзади и справа стена, так что для подоспевшего Антона другого пути нет, кроме как напасть слева. Пока Артем сосредоточен на Димоне, он открыт для любой атаки…

Есть! Пусть самбист был чуточку неповоротлив, но он уже доказал свое умение быстро реагировать на выкрутасы Лазовского. Вот и сейчас налетел атакующим танком, вложив в удар всю свою силу. То ли его так обозлили увертки Артема, то ли применение им способностей виритника, но Антон бил так, словно от этого зависела его жизнь.

Однако чего-то подобного и следовало ожидать. Мгновенно оборвав ментальную связь с парализованным Димоном, Артем пулей рванул вправо. Всего-то и нужно — один короткий шаг, затем мощный прыжок, и вот он уже на стене. Затем разворот, резкий толчок, и он летит обратно. Теоретически Антон мог успеть среагировать и встретить Лазовского прямо в воздухе. Неважно как: приласкать шестом, взять на прием или просто сбить на пол, главное — встретить. Но на деле это очень и очень непросто. Особенно когда твой противник двигается настолько быстро.

Волков хорошо натаскал Артема. Удар локтем сверху вниз по голове был выполнен просто идеально, после такого встают только в кино. Даже оборотень, прошедший Первую Пелену, вырубился бы на пару секунд, что уж говорить про человека. Чистый нокаут.

Антон еще падал, когда Артем по-кошачьи мягко приземлился на ноги и развернулся навстречу очухавшемуся Димону. В поединке один на один у того был единственный шанс на победу — закончить все первой же атакой, пока Лазовский не успел призвать на помощь умения Сноходца.

Боксер ткнул кончиком шеста ему в лицо, затем попытался сделать разворот и подсечь колено, но слишком поспешил. Стремясь не дать Артему применить его Дар, он забыл о собственной защите, сильно сократил дистанцию и… проиграл. В реальном бою любой Сноходец тут же вырвал бы ему сердце или порвал горло, но парень отделался лишь коротким тычком раскрытой ладонью в грудину. Артем даже не стал вкладывать в него силу, ограничившись слабеньким импульсом энергии Изнанки. Этого хватило, чтобы Димон отшатнулся и тяжело задышал.

Волков объявил об окончании схватки.

Чистая победа! Артем почувствовал, что улыбается. Встретился взглядом с хмурым Димоном и развел руками — извини, брат, так получилось. На что тот зло фыркнул и, потирая место, куда пришелся последний удар, скрылся в подсобке.

Лазовский едва не крикнул ему вслед что-нибудь едкое о неспортивном поведении, но сдержался и склонился над все еще лежавшим без сознания Антоном. Приложил левую ладонь к его затылку, сосредоточился и, ощутив контакт, направил туда волну тепла. Через секунду недавний противник зашевелился.

Ну и отлично! Больше всего Артем боялся не рассчитать силу и покалечить, а то и вовсе убить. Как там говорил Волков: «Люди ведь такие хрупкие, их очень легко сломать…»

От входа в зал донеслись негромкие хлопки.

Артем повернулся, только и успев увидеть, как в дверях скрылся кто-то очень похожий на спасенного им из плена Сноходца. Того самого Партизана, инициированного Медузой. Он двинул было следом, но подошедший тренер удержал его за рукав.

— Не спеши. Есть разговор.

— Но я хотел… — попытался возразить Артем, да куда там.

— Успеешь ты еще пообщаться с этим новичком. Никуда он от тебя не денется. Тем более раз уж он так интересуется поединками с твоим участием, — сказал Волков вкрадчиво, осторожно увлекая ученика в дальний угол зала. — Есть более важные дела.

— Это какие же? — спросил Артем удивленно. Но, покосившись на недовольно поджатые губы тренера, устало вздохнул и плюхнулся на лавку.

— Другое дело, — усмехнулся Волков и пристроился рядом. — Мне понравилось, как ты сейчас дрался. Пусть сделал кучу ошибок, едва не проиграл, но понравилось.

— Ого, спасибо… — начал было Артем, но наставник грубо его прервал:

— Погоди… И знаешь почему? Во второй части боя ты начал думать не как старательный ученик, тупо повторяющий заученные приемы. Нет, ты впервые сражался как Сноходец. Пытался соединять возможности, которые дает тебе Дар, и наработанные у меня боевые навыки.

— Простите, тренер, но я с вами не соглашусь. — Артем недоверчиво хмыкнул. — Способности виритника я применяю уже больше полугода. Собственно, лишь благодаря им и жив до сих пор.

Волков покачал головой:

— Да, но только сегодня ты не просто дрался, сегодня ты сыграл шахматную партию. Впервые применил то, что прячется у тебя здесь, — наставник постучал пальцем по лбу, — по делу. Запомни этот день. Если не остановишься на достигнутом, то быстро изживешь свои комплексы по отношению к Тагиру, Кардиналу и остальной вашей братии.

Похвала звучала приятно. Все любят, когда другие высоко оценивают их успехи. Одна беда, именно сейчас Артем вдруг понял, что ему этого уже слишком мало. Он справился с собственным безволием, осознал свое место в жизни и наконец увидел достойную цель, к которой стоило стремиться. В свете всего этого перспектива избавиться от сложностей в общении с Кардиналом и его помощником выглядела весьма бледно. Впрочем, тренеру ничего такого он говорить не стал.

Глава 2

ЗАБЫТЫЕ СТРАЖИ

После разговора с Кардиналом внешне в жизни Артема ничего не изменилось. Он все так же ходил в рейды, в меру своих сил натаскивал Гулидова и мальчишек, сам занимался с Волковым. Да и вообще вел себя тише воды ниже травы. Ни тебе скандалов, ни каких-то громких происшествий. Даже созыв очередного Совета Конклава, в котором опять не планировалось его участие, оставил Артема равнодушным. Да и как иначе, когда впереди маячит проблема, на фоне которой остальное смотрится мелким и ненужным. Замахнувшись на нечто действительно серьезное, как-то очень быстро прекращаешь обращать внимание на всякие бытовые неурядицы.

А дело ведь и впрямь он задумал нешуточное, для недавнего же бродяги, только-только освоившего несколько сверхъестественных фокусов, можно сказать, и вовсе неподъемное. Как за него браться, с чего начинать?! Ответов у Артема не было. На помощь Кардинала можно не рассчитывать, земной опыт бесполезен — тут волей-неволей в депрессию впадешь. Мало того что знаний нет, так еще непонятно, где их можно взять.

Пару дней он рыскал по миру снов, пытаясь найти следы этих стервятников Паталы, но тщетно: то ли недостаточно способностей, дарованных прохождением Первой Пелены, то ли он не там ищет. В такой ситуации Артем оказался впервые. Казалось бы, вот он, враг: бей, круши его — ан нет, не получается. В какой-то момент даже мелькнула мысль плюнуть и последовать совету Дымова. Будь что будет, авось до него не доберутся. Но уподобляться страусу с его мифической привычкой прятать голову в песок не хотелось.

Выход из тупика помог найти случай.

Перед самым Советом в Башне воцарилась атмосфера того, что во все времена было принято именовать словом бардак. Неважно, что за мероприятие проводится — конференция, встреча с президентом или переговоры с участием Бессмертных — вокруг обязательно поднимается страшная суета. Все куда-то бегут, мельтешат, тащат столы и стулья, ругаются с охраной и друг с другом. Сущий дурдом, одним словом.

Так было и на этот раз, один лишь Артем оказался не у дел. После вчерашнего патрулирования ему полагался выходной, и чем себя занять, он не знал. Волков вернулся в Школу, а спортзал оккупировало прибывшее из Поселка молодое пополнение Меченых, появление которых в Башне добавило немало беспокойства.

Кардинал организовал в своем карманном мирке нечто вроде полугодичных курсов для новичков, и сегодня у них был первый выход в мир в новом для себя качестве. Свежеиспеченные оборотни и Сноходцы покидали безопасность секретной базы Хмурого и вновь привыкали к реальности Сосновска.

Столь мягкое отношение к ученикам здорово веселило Артема. Его приобщение к тайнам Паталы проходило совсем по другому сценарию. Да и первое поколение виритников на своей шкуре испытало прелести первопроходцев. Впрочем, наверное, так правильно. Тот, кто шагает впереди, собирает все шишки, а идущие следом учатся на его ошибках.

Чему научились новенькие, еще только предстояло выяснить, но одно было ясно уже сейчас: желание работать над собой им таки привили. Час погуляли по Башне, а затем дружно осели в спортзале. Лязганье тренажеров и хэканье молотящих по грушам и макиварам бойцов теперь разносилось по всему зданию.

Гулидов, которого миновала чаша коллективного обучения, к новичкам отнесся скептически.

— Понабрали салабонов, «кляксу» им в зад, — объявил он, ввалившись в комнату Артема. — Дури много, а опыта кот наплакал. Зато по этажам гоголем ходят, разве что через губу не плюют. Прямо высшая каста прибыла. Не знаю, чем там им Кардинал мозги запудрил, но добром это не кончится.

Недовольство в голосе Гулидова вызвало у Артема лишь невеселую усмешку. Так уж получилось, но не слишком уважительное отношение Меченых к Лазовскому перешло и на его ученика. Там, где простые бойцы видели Сноходца, оборотни и виритники замечали лишь «слабака, которого Кардинал за шкирку в люди вытащил». Столь пренебрежительное отношение к наставнику плюс собственные неудачи вызывали у Сергея злость и раздражение. И тут вдруг появляются такие «везунчики».

— Посмотрим. Если хотя бы двое или трое будут уровня Тагира, то им можно будет простить любой апломб.

— Ты сам-то в это веришь? — скептически хмыкнул Сергей.

Артем неопределенно дернул плечом.

— Я рядом с ними потерся, так там только и разговоры что о войне со всеми подряд. Их послушать, так культистам они прямо сейчас люлей навешают, церковникам по шеям надают, а уж пигмеев в любой момент к ногтю готовы прижать, — продолжил Гулидов, подпустив в голос яда. — То, что дикари позволяют себе хозяйничать в нескольких районах города, лишь показатель разобщенности и слабости противостоявших им Меченых! — передразнил он кого-то и добавил: — У-у-у, сволочи!

Услышанное вывело Артема из задумчивости. Он встрепенулся и уставился на Гулидова невидящим взглядом. Вот уже который день блуждая в потемках незнания, он проглядел такой простой и очевидный выход — пигмеи! Вот кто ему поможет. Помнится, пленивший его шаман демонстрировал очень неплохое знание Паталы, не зря же наловчился Силу из Артема тянуть. Надо только возобновить знакомство с дикарями, а уж знания из них он выбьет.

Буркнув Гулидову нечто невнятное, Лазовский пулей выскочил из комнаты…

Кардинала удалось найти не сразу. Хозяин Слободы зачем-то забрался на самую крышу, где что-то втолковывал Ласковину и Тагиру, показывая рукой на заросший гигантскими папоротниками лог. Невдалеке кучковались ученики, с любопытством глазея по сторонам.

Артем поморщился. Начинать разговор на глазах у молодых Сноходцев ему совсем не хотелось. Он даже собрался вернуться на лестницу, но был замечен Тагиром.

Черт! Отступить на глазах давнего соперника?! Ни за что!

Артем посильнее натянул капюшон и решительно вышел на свет.

— Кардинал, извините, что прерываю, — мрачно сказал он. — Но я бы хотел прогуляться с ребятами до Дикого. Вы не возражаете?

Разговор смолк, и Лазовский стал центром внимания всех находящихся на крыше. И если взгляды новичков лучились любопытством, то троица командиров смотрела с едва прикрытым раздражением.

— Зачем? — первым подал голос Тагир.

Артем старательно его проигнорировал, требовательно уставившись на Кардинала.

— Зачем? — повторил тот после короткой паузы.

— Это так важно? — сказал Артем с вызовом. — У меня возникли дела… мм, личного характера. И я интересуюсь, можем ли мы отлучиться дня на три-четыре, максимум на неделю. Так сказать, без ущерба для безопасности Башни.

Ответил Дымов не сразу. Капюшон скрывал выражение лица, но и так было понятно, что своеволие бывшего ученика ему не понравилось. Причем сильно. Сначала неприятные вопросы про Пожирателей, теперь это… Рядом шевельнулся Тагир, но Кардинал остановил его взмахом руки.

— Хорошо, — проронил он. — Обойдемся без подробностей. Но и о простой прогулке забудь, в Дикое отправишься по делу. Проведаешь Караганду, полюбопытствуешь ходом строительства их крепости, обсудишь торговые вопросы. Своими же секретами займешься в последнюю очередь. Понял?

— Как не понять, — фыркнул Артем.

После памятного призыва Сына Господина в отношениях между старостой Дикого и хозяином Слободы пробежала кошка. Караганда не простил ранения своего приемыша. Визиты вежливости стали редкостью, а уж для Дымова с приближенными дорога в беспокойный район вовсе стала закрыта. Бывший бомж оказался на редкость злопамятным.

Так что желание Артема посетить Дикое Кардинал не мог оставить без внимания. На чем и строился весь расчет. Из-за своей привычки во всем искать выгоду Хмурый становился предсказуем.

— Это хорошо, что ты понял. Значит, и другим объяснишь. — Из-под капюшона донесся тихий смешок. — Получай нового члена команды и проваливай.

— Какого еще члена?! — начал было Артем, но тут же осекся. От толпы учеников отделилась неуловимо знакомая фигура в пятнистой куртке и матерчатой маске.

— Такого. Помнишь, как девушку однажды спас? Пришла пора отвечать, — вновь подал голос Тагир. Подошел, заговорщицки пихнул локтем. — Она сильнейшая среди учеников, так что цени. Лучшие кадры отдаем.

Артем молча развернулся и направился к лестнице, новая его подопечная двинула следом. Проклятье! Протестовать или ругаться было бесполезно — Кардинал уже принял решение. Команда Лазовского, с которой тот и так с трудом управлялся, подросла еще на одного человека, а к вороху забот добавилась очередная проблема. Теперь предстояло решить — тащить новенькую в джунгли или отложить охоту на пигмеев на неопределенное время. Доверять ставленнице Кардинала Артем не собирался.

У входа на чердак они столкнулись с Партизаном. Спасенный Сноходец, в последние дни успешно избегавший встреч с Артемом, поприветствовал их вежливой улыбкой и прошел мимо. Разговор с ним опять откладывался. Да что за день-то такой?!

Но как бы он ни злился, не стоило забывать про обязанности командира. Уняв раздражение, Артем заговорил с новенькой. Выяснил имя, общие интересы и увлечения, вспомнив же подробности своего знакомства с женщиной, поинтересовался судьбой ребенка.

Отвечала та охотно. Зовут Катериной или Катей, но никак не Катькой. Все это время жила в Поселке, помогала сыну освоиться после ужасов Переноса. Мальчик за несколько месяцев скитаний насмотрелся всякого, что сказалось на его здоровье. Понадобилось немало времени, чтобы он вновь перестал вскрикивать от ужаса при каждом резком движении. Впрочем, Катя с толком воспользовалась вынужденным бездействием. Тренировалась как заведенная, благо Кардинал не возражал. Если для защиты сына в проклятом Сосновске требовалась сила, она собиралась стать сильной.

Сегодня был ее первый за полгода выход в город.

От такого подарочка хотелось материться в голос. Получить в группу неопытную самоуверенную амазонку, растерявшую навыки выживания в городе, но набравшуюся гонора личной ученицы Кардинала. И это в тот момент, когда он решил перейти от пустых мечтаний к реальным делам. Везет как утопленнику. Определенно, судьба не готовит ему легких путей.

Ну да будь что будет!

С таким настроением он и взялся за подготовку к походу. Лично выбил на складе новые комплекты белья, туалетные принадлежности, три двухместных палатки. Из-за патронов едва не подрался с кладовщиком. От подобной активности сопровождавший его Гулидов даже растерялся. Простой рейд по окрестностям Дикого впервые обставлялся такими сложностями. Однако вопросов не задавал, предпочитая все время посвящать новенькой. Травил байки, пытался хвастаться способностями и умениями. И почему-то улыбка, с которой та принимала его ухаживания, вызывала у Артема раздражение…

Башню покинули следующим утром. Вышли засветло, вместе с первыми охотниками. Миновали развалины школы искусств, по крутой дуге обогнули подземные гаражи и мимо частных домов по едва заметной тропинке спустились в лог. Безопасных путей в Сосновске не осталось, поэтому отдавать предпочтение следовало наиболее коротким.

Поглотившие город джунгли жили своей жизнью. В кустах шуршали бегунки, в развалинах коттеджа возилось семейство кабанов. Бойко кричали птицы, а где-то невдалеке рычала болотная пума. Привычные звуки для не вылезающих из патрулей и рейдов бойцов. Для Артема и Сергея, для замыкающих их группу пацанов это стало нормой, частью их мира. Новичка же, давно и прочно забывшего об опасностях, такая какофония могла напугать.

Однако Катя шла уверенно, не выказывая никаких страхов. Да и передвигалась она на удивление ловко, точно опытный охотник. В отличие от других необходимые умения остались при ней.

Но Артему этого было мало. Если он собирался выполнить задуманное, следовало убедиться, что новенькая не станет обузой. Ее надо испытать. И если женщина не выдержит, он развернется и пойдет обратно.

Артем искоса посмотрел на Катю. На вид лет двадцать шесть — двадцать восемь, невысокая, с ладной фигуркой. Лица сейчас под маской не видно, но он помнил чуточку курносый нос, высокие скулы, чувственные губы. Рыжие волосы и ярко-зеленые глаза довершали образ. Когда он дрался с напавшими на нее насильниками, то ничего толком не разглядел. Рваная кофта, чумазое раскрасневшееся лицо — ничего интересного. Однако сегодня посмотрел совсем по-другому. Или это так воздержание сказывается? С момента Переноса у него никого не было. То по подворотням скрывался, то по лесам бегал — тут не до женщин.

Новенькая почувствовала его интерес, взглянула вопросительно. Пришлось отвернуться. Вспомнилось, как перед Катей распушил хвост Гулидов. И вроде недостатка в женском внимании у него нет — у Волкова полно свободных дам в Школе, — однако на нового члена команды тут же сделал стойку. Донжуан чертов.

— Командир, что-то мы куда-то не туда сворачиваем. На Дикое правее взять надо, — вдруг подал голос Сергей. — Да и охотники вчера к самой границе ходили. Говорят, места пока спокойные.

Артем вздохнул. Вот и первое слабое место в его плане.

— Дикое оставим на закуску. Сначала около Грачевки прогуляемся.

Сергей ненадолго замолчал, переваривая услышанное, потом, видимо, представил карту Сосновска и аж задохнулся от возмущения.

— Ты чего, сдурел?! Это ж через Октябрьский район идти придется! А там и до Южных топей рукой подать. С дикарями повстречаться охота?!

Внутри Артема словно бомба взорвалась. Ярость ударила в голову, а инстинкты заставили открыться Изнанке. Иномирная Сила ядом разлилась по венам, в сознании возник призрак Серебрянки. Очень злой призрак.

— Попридержи язык! — потребовал Артем ледяным тоном. — Здесь я решаю, куда и, главное, зачем идет группа. И бунта не потерплю.

Его переполняла Сила, пьянила почище вина. Чтобы сохранять контроль, приходилось прикладывать немалые усилия. Сергей тоже успел призвать своего Зверя, но… на фоне мощи учителя все его потуги смотрелись жалко.

По непонятной причине Дар Гулидова развивался с огромным трудом. Ментальные приемы и техники, на освоение которых остальные тратили неделю-другую, он изучал месяцами. Были ли тому виной последствия одержимости или личные особенности Сергея, не мог сказать даже Кардинал. Артем и в ученики-то его получил лишь потому, что остальные опустили руки.

Сергей это все прекрасно знал и драться с наставником не желал. Одно дело играть на нервах у приятеля-командира, и совсем другое — сражаться с заведомо более сильным противником.

— Извини, вырвалось.

Артем удовлетворенно кивнул и с неохотой оборвал связь с Изнанкой. Слишком приятно было ощущать Силу нуминги.

Но ничего еще не закончилось.

— А мне казалось, Кардинал приказал идти в Общину. Или его распоряжения уже ничего не стоят? — сказала вдруг Катерина, с вызовом посмотрев на Лазовского. И Изнанка в ней начинала разгораться ярким пламенем.

— Мне повторить свой ответ… новичок? — рявкнул Артем. Он ненавидел такие моменты, когда приходилось доказывать каждому встречному, кто здесь главный. И ломать людей через колено тоже не любил.

Однако когда Катя поймала его взгляд и ударила ментальным тараном, он ни капли не удивился. Очень в духе волчат Кардинала. Все они как на подбор: наглые, самоуверенные, привыкшие все решать с помощью силы, но при всем при том восхищающиеся могуществом наставника. Прекрасные инструменты для великого манипулятора и посредственные конкуренты в борьбе за власть.

Что ж, женщину ждал сюрприз.

Мощный удар, который должен был сокрушить сознание Артема, ухнул в пустоту. Мишень для атаки — сосредоточие его мыслей и чувств — вдруг обернулась невесомым туманом, мгновенно истаявшим точно рассветная дымка. В разум хлынули потоки призрачного огня, но им оказалось нечего жечь. Лишь серая хмарь Изнанки кругом, да ее Песнь набатом звучит в ушах.

Необычно? Непонятно? Страшно?

Шок оказался слишком велик. Катя растерялась и на мгновение потеряла контроль. В ментальных бастионах появилась крохотная щель, но и ее оказалось достаточно. Изнанка вскипела, закрутилась водоворотом, и… десятки щупалец вонзились в намеченную брешь. Проломили броню, еще больше раздвинули щиты, а по каналу хлынула структурированная Сила Паталы. Со стороны проигравшей Катерины запоздало донесся вопль ужаса…

Черт! Артем опомнился и оборвал связь. Похоже, он слишком увлекся. Еще бы чуть-чуть, и его противнице стало очень плохо, если не сказать больше.

Катя и вправду выглядела не лучшим образом. Как только ее перестали держать тиски чужой воли, она сразу же рухнула на землю. И теперь сосредоточенно терла глаза и виски, едва слышно постанывая сквозь сжатые зубы. Блуждающий Огонь, ярко вспыхнувший в ней в момент атаки, теперь трусливо поджал хвост и спрятался в глубинах разума.

Рядом с женщиной возник Гулидов и принялся водить руками вокруг ее головы. Исцеление у Сергея никогда не было сильным местом, но Кате хватило. Уже через минуту она пришла в себя и осторожно поднялась на ноги. Без страха, но с заметно возросшим уважением посмотрела на Артема:

— Благодарю за урок. Честно говоря, истории о непутевом ученике Кардинала и по совместительству моем спасителе ходят не самые лучшие, — сообщила Катерина и без стеснения добавила: — Я должна была проверить.

Вот ведь оторва! Захотелось выругаться покрепче, но Артем сдержался. Что бы там она ни говорила, ему было стыдно. Нашел с кем воевать. Герой — девчонке чуть мозги не вскипятил! А с Кардиналом или тем же Тагиром слабо Милой помериться?

С этими Мечеными в палача почище Хмурого превратиться можно. То ли дело Володька и Мишка. Постояли, поглазели на разборки виритников да и потопали куда скомандовали. Никаких тебе споров или попыток саботажа.

— Если вопросы командования мы прояснили, то продолжаем движение, — сухо сказал он.

Но больше желающих оспорить его приказы не было, группа безропотно приняла новый маршрут. За развалинами очередного коттеджа свернули налево, перешли уже пару месяцев как пересохший ручей и по звериной тропе пересекли остатки автомобильного моста.

Темп заметно снизился. Люди давно отсюда ушли, даже охотники почти не появлялись, так что о местных сюрпризах было почти ничего не известно. А ведь каждая новая Волна приносит что-то новенькое. И если тварей Изнанки пока опасаться не стоило, то местное зверье или, того хуже, порождения Тьмы вполне могли устроить где-нибудь логово. Это понимали все, даже лишенные Дара пацаны. Мишка вон безо всякого приказа сдернул с плеча помповое ружье и загнал в ствол патрон с крупной солью, а его приятель поудобней перехватил автомат. Не отставали и Меченые. Серега на пару с новенькой уже активировали Взгляд Изнанки и теперь планомерно обшаривали окружающее пространство. Правда, Катя постоянно морщилась и кривила губы. Проигрыш в ментальном поединке вылился для нее в болезненные ощущения при работе с Паталой.

Ничего, пройдет. Зато урок надолго запомнится.

Сам Артем контролировал десятиметровую зону вокруг отряда, на ходу выискивая малейшие признаки угрозы. Долгая практика принесла свои плоды, и он не прикладывал почти никаких усилий.

У остатков городского пруда, превратившегося в небольшое озеро с заболоченными берегами, им встретилась пара черных львов. Грозные хищники близость людей высокомерно проигнорировали, лишь самка что-то рыкнула грозно, хлестнула хвостом и скрылась в зарослях вслед за самцом. Ну и слава всем богам! Лишенные магических способностей звери отличались поразительной силой и скоростью. Драка с ними любому грозила серьезными неприятностями. И пусть в Сосновске полно гораздо более страшных созданий, с охотничьей территории львиной четы отряд постарался убраться как можно быстрее. По гранитным ступеням поднялись ко входу в гостиницу, обошли завалы строительного мусора и вышли на центральную улицу.

Дорога, пережившая Перенос и еще год назад свободная от растительности, испытания Тьярмой не выдержала. В сезон дождей асфальт хорошенько размыло, а Волны и буйная зелень довершили начатое. Теперь о широком проспекте напоминали лишь съеденные ржавчиной остовы машин, скрытые в густых зарослях лиан.

На Земле пешая прогулка до набережной Грачевки занимала никак не больше часа. Знай себе переставляй ноги и любуйся окрестностями, лепота! Однако Перенос смешал все карты. Площадь города увеличилась вчетверо или даже впятеро, удобные дороги исчезли, а вместо привычных опасностей вроде мчащихся авто появились хищные твари. Последним штрихом стали непроходимые заросли, в которых нечего делать без подходящего инструмента.

Пришлось пустить в ход широкие мачете.

Рубили по очереди, сменяя друг друга каждые четверть часа, но все равно жутко выматывались. Жара, влажный спертый воздух и мелкая мошкара превращали и без того нелегкое занятие в нечто невыносимое. Природа разделила город на независимые анклавы, а с приходом каждой новой Волны эти границы становились все крепче. Было время, когда отдельные умники в Башне сожалели о разрушенных драконами нефтехранилищах. Мол, как здорово было бы сварганить нечто вроде бронемашин и рассекать на них по Сосновску. Тогда они бы всем показали!

Да, показали, только не они, а им. Последние месяцы леса словно пытались наверстать упущенное из-за Переноса и росли как на дрожжах. Былые чудеса теперь казались чем-то мелким, незначительным. И город растворялся в джунглях Бельгама.

Около бывшего дома профсоюзов сделали привал. Нашли небольшую полянку без камней и мусора да и попадали на землю кто где стоял. Сергей и Артем чувствовали себя лучше всех — сказывались регулярные тренировки и способности Сноходцев. Зато пацаны дышали как загнанные звери, а Катя и вовсе легла пластом — для нее такие нагрузки оказались в новинку.

— Какого черта мы не воспользовались порталами?! Ушли бы в Поселок, а оттуда через подходящие Врата двинули к Грачевке? — выдавила из себя Катя после нескольких минут отдыха. — У Тагира же было расписание проходов с ключами для активации…

— Вот именно, у Тагира или у Георгия. Можешь еще Кардинала вспомнить. — Гулидов сплюнул. — Только вот ведь беда какая, для остальных это тайна за семью печатями. Знаем о парочке переходов, и все: кесарю кесарево, слесарю слесарево!

На этом разговор увял. Молча сжевали всухомятку пару полосок сушеного мяса, запили водой из фляжек. Затем минут десять посидели, наслаждаясь покоем, и двинули дальше. Время уже поджимало.

На границе Октябрьского района, рядом со зданием старой библиотеки, пришлось свернуть на север. Дорога упиралась в хаотичное нагромождение замшелых камней, тянущееся почти на километр. Проще было обойти.

Миновав чудом уцелевший мостик, углубились в бывший частный сектор, ныне обезлюдевший и целиком заросший чем-то вроде бамбука. Говорили, в первый месяц здесь царил настоящий ад. Первая Волна вызвала некое помутнение в мозгах, породив взрыв неописуемой жестокости. Люди убивали друг друга, забыв о сострадании и милосердии, просто ради одного лишь удовлетворения жажды крови. На фоне случившегося даже культисты не казались столь ужасными. Все-таки их действия подчинялись хоть какой-то логике, здесь же царило безумие.

Прошел год, но и по сей день мало кто рисковал появляться в проклятом месте. Чувствовалось в здешней атмосфере что-то гнетущее, трудно поддающееся описанию. Словно разлитая в воздухе скверна, от которой слезятся глаза и щиплет нос. И это на самой окраине, что же творится в центре?! Ранее подобные ощущения Артем испытывал в обиталище Сына Господина, и знакомиться с его родственниками не было никакого желания.

Нет уж, лучше они по краешку пройдут. Глядишь, и обойдется.

Идея взять с собой новенькую больше не казалась столь удачной. Испытать Катерину можно было и в менее опасных местах. В том же бывшем гаражном кооперативе, где обосновалась стая одержимых Тьмой собак, или в Верхнем парке, рядом с охотничьими угодьями семьи пантер. Но нет, ему как вожжа под хвост попала. Загорелся дикарей найти, да так, что всякая осторожность из головы вылетела. Вот и расхлебывай теперь. Влезли к черту на рога, и кто знает, чем все закончится. А у него непроверенный человек в команде.

Артем покосился на Катю. Ведет себя вроде правильно — зря не рискует, но и не осторожничает сверх меры. Двигается хорошо, по сторонам смотреть не забывает, да и способности применяет к месту. Вон, остановилась перед промоиной и, прежде чем перешагнуть, сначала через Изнанку глянула — вдруг ловушка. В ментальном поединке опять же показала себя неплохо. Он в свое время умел гораздо меньше.

Так повернуть назад или двигаться дальше? Как быть?

За раздумьями Артем не заметил, как, миновав частный сектор, они вышли к бывшей строительной базе водоканала. Несколько цехов, административное здание, вереница гаражей и россыпь вагончиков, огороженные стеной из бетонных плит, теперь выглядели как после бомбежки. Всюду горы щебня, рытвины, закопченные развалины. И множество стреляных гильз. Кто и зачем здесь воевал, уже не узнать, однако в том, что дело было жарким, не оставалось никаких сомнений.

— Командир, может, заглянем ради интереса? Вдруг чего полезного найдем? — подал голос Сергей.

— Полезного… Лучше скажи, тебе любопытно, ради чего здесь Курскую дугу устроили, — фыркнул Артем.

Володька и Мишка поддержали его одобрительным ворчанием, на что Гулидов лишь рассмеялся. Зачем отрицать очевидное?

— А это не опасно? — вдруг спросила Катерина, заставив Сергея покровительственно улыбнуться:

— Дорогая, со мной можешь быть совершенно спокойна. Я…

Чего Сергей хотел сказать, они так и не узнали. Зашуршали камни, кожу тронуло холодное дуновение, пахнуло озоном. На Артема накатило столь острое предчувствие смертельной угрозы, что сознание отключилось и в дело вступили рефлексы. Шагнув к Кате, он зацепил ее за локоть и одним движением отправил в заросли волчьей ягоды у себя за спиной. Та даже ойкнуть не успела.

На выходку командира опытный Гулидов отреагировал моментально — отскочил к вросшей в землю бетонной стене, взял «калаш» на изготовку и лишь тогда поинтересовался, какого черта происходит. Немного запоздали Володька с Мишкой. Пацаны заметно растерялись, но вбитые в подкорку рефлексы взяли верх, и оба рухнули на траву.

Пару секунд ничего не происходило. Артем даже успел поймать озадаченный взгляд Сергея, услышал, как ругается и возится в кустах Катя. Сердце кольнуло сомнение. Вот будет номер, если Акелла промахнулся! Точно в психи запишут.

Мысль мелькнула и пропала: опасность ощущалась уже всей кожей. Нечто жуткое и доселе невиданное находилось совсем рядом, только протяни руку. Стремительно холодало. Изо рта уже вовсю валил пар, на языке появился характерный металлический привкус.

Тьма приближалась.

— Готовь соль! — успел крикнуть Артем, когда в дюжине шагов от него закрутился смерч из черных снежинок. Мороз обжег щеки, по ушам резануло истошное: «Хло-ок!!!» И все стихло.

Посреди единственного чистого участка во дворе строительной базы — между кучами мусора и полуобвалившейся стеной цеха — возникли две темные фигуры. Одна отдаленно напоминала человека с козлиной головой, всего заросшего жесткой на вид грязно-рыжей шерстью. Между кривых ног болтались исполинских размеров причиндалы — Приап удавился бы от зависти. Форменный черт, разве что вместо копыт нормальные ступни, да рога чересчур длинные.

Не менее удивительно выглядел и второй персонаж. Низкорослый пузатый уродец с фарфорово-белой кожей, огромным животом, непропорционально большой головой, руками до колен и лицом дебила отталкивал даже больше, чем рогач. Стоит тварь, складками жира трясет и на Артема пялится. А глаза как у Одержимого — антрацитово-черные, без радужки. Тьфу, мерзость!

За спиной парочки темнела глыба базальта, отдаленно напоминающая свернувшегося в клубок осьминога, но подробностей рассмотреть не получилось. Издав противное меканье, рогач ринулся на Артема.

Первым среагировал Гулидов: его автомат выдал длинную очередь, перечеркнувшую фигуру демона. Следом заорал Володька, требуя, чтобы командир ушел с линии огня… Столько времени прошло, а они до сих пор продолжали верить в силу земного оружия. Можно подумать, в первый раз с местными тварями столкнулись.

Артем же видел то, от чего отмахнулись остальные. Пули рогача просто не задевали, Серега палил в белый свет как в копеечку. Допросы пленного демона по имени Олли Блигдейн дали ответы на многие вопросы, и как работала их защита от пуль, он теперь примерно представлял. Любые метательные снаряды — неважно, стрела то или пуля — вязли в щитах, отклонялись в сторону короткими импульсами Силы или просто летели не пойми куда из-за наведенного на стрелка морока. Сквозь заклинание можно было пробиться лишь двумя способами — либо зачарованными копьями и стрелами, либо врукопашную. В последнем случае боец должен уметь преодолевать воздействие хитрого заклинания. Стоит ли говорить, что у Меченых, в силу их природы, данная способность была врожденной.

Поэтому-то Артем и схватился за кухри, а не за пистолет. И не стал искать укрытие. Точку в этом бою поставят клинки, а никак не пули.

Мазнув по атакующему демону Взглядом Изнанки, отчего тот на секунду сбился с шага, Артем рванул ему навстречу и полоснул клинком поперек живота. Густая шерсть не помогла: острие играючи вспороло кожу, брызнула черная дымящаяся кровь. От внезапной боли рогач протяжно вскрикнул, бестолково замахал лапами. Для порождения темных сил он выглядел на редкость глупо и неуклюже. Стоило преодолеть защиту, как охотник превратился в добычу. Такого даже добивать противно.

С нехорошей ухмылкой Артем поставил жалкой пародии на монстра подножку и, когда тот начал заваливаться вперед, одним махом вогнал кухри в основание черепа. Стилет или кинжал с прямым клинком здесь подошли бы гораздо лучше, но и так получилось неплохо. Добивающего удара не понадобилось.

Вся схватка заняла десяток секунд. Неплохой результат для бывшего художника, не правда ли?! Осталось приласкать пузана, и можно топать дальше.

Артем не успел порадоваться собственным успехам, как проснулся оставленный без внимания уродец. Бухнув кулаками по животу, отчего тот заколыхался и затрясся как желе, он вдруг мерзко захихикал. От издаваемых звуков все тело закололо иголками, дыбом встали волосы, а чувство опасности вновь напомнило о себе волнами холода.

Да какого черта?! Сейчас ты у меня попляшешь! Артем потянул на себя клинок, но тот не поддавался. Рванул посильнее, и опять никакого толку. Тварь все-таки успела подгадить напоследок — верный кинжал застрял в черепе демона.

Придется справляться так. Артем потянулся к Патале, зачерпнув там Силы, тоненькой струйкой направил ее в руку. Увы, но до многого приходилось доходить самому, и ничего более хитрого и эффективного, чем атака иномирной энергией при ударе, он не придумал. Впрочем, раньше этого вполне хватало.

Из-за плиты выскочил Сергей, на ходу выдергивая из ножен длинный тесак. Полгода назад он раздобыл его в какой-то пустующей квартире и теперь постоянно таскал с собой. Нашлись знатоки, которые узнали британский морской кортик чуть ли не начала девятнадцатого века, хотя для такого антиквариата он слишком хорошо сохранился. В любом случае в бою новая игрушка вела себя отлично, а большего и не надо.

Зашевелились и пацаны. Володька приближался короткими перебежками, старательно прячась за любым подходящим укрытием. «Калаш» он забросил за спину, предпочтя ему охотничий нож. Следом за приятелем крался Мишка, который по-прежнему был вооружен помповым ружьем. Даже Катя наконец выбралась из кустов, и после боя Артема наверняка ожидает неприятный разговор. Поди докажи, что ты сбил даму с ног не по причине неуважения к ее воинским умениям, а лишь убирая с линии атаки. В тот ведь момент он был уверен, что по ним вот-вот жахнут чем-то убойным, вроде молний шаруш, огненных стрел псифей и им подобным заклинаний.

Тем временем пузан снова противно хихикнул и пожевал толстыми губищами. Из уголка рта потянулась ниточка зеленоватой слюны. Переступив с ноги на ногу, уродец пару раз ухнул, хлопнул в ладоши и вдруг резко подался вперед, раскрыв пасть. Челюсть опустилась неестественно низко, точно резиновая, а из темно-красной глотки раздалось нечто, отдаленно напоминающее хохот:

— Ха-о! Ха-о! Ха-оу!

Артем видел, как внутри демона все трясется и пульсирует, пробегают багровые волны, возникают и пропадают темные сгустки. Рев пробирал до самых костей, отдаваясь в черепе омерзительной дрожью. Голову словно сжали тиски, и с каждым ударом сердца давление все усиливалось.

Хохотун то ли мстил за собрата, то ли посчитал его самым опасным, но основной удар пришелся на Артема. Остальных задело самым краем волны магии, хотя им хватило и этого. Володьку и Мишку сшибло с ног и заставило свернуться калачиком, зажимая уши руками. Серега рухнул на четвереньки, но продолжил ползти вперед, упрямо мотая головой. Сзади чего-то вопила Катерина и даже, кажется, несколько раз пальнула из пистолета.

Но Артема ничего из этого не волновало. Сложно думать о чем-то еще, когда из-под ногтей у тебя начинает сочиться кровь, а в ушах все громче и громче звучит сводящий с ума гимн Владыке Вод Хлоку. Мозги просто наизнанку выворачивает, куда там уже привычному шепоту Изнанки!

Сознание Артема начало выдавливать из Паталы. Враждебная сила опутывала разум щупальцами скверны и тянула обратно в реальность. Не было никаких сомнений, что если у нее это получится, то Лазовский потеряет жизнь, а то и саму душу.

Сильная тварь, «рогач»-то послабее был! Да только Сын Господина вытворял вещи и похитрее, а ему все равно путевку в местный ад выдали. Значит, и хохотун туда же скоро отправится.

Никаких сомнений в том, как действовать дальше, не было. Раз Артема выталкивают из Паталы, значит, следует нырнуть туда поглубже и разобраться с нечистью. Не обращая внимания на сопротивление демона, Артем рванул на нижние слои Изнанки. Почти к самой границе Первой Пелены, туда, где был предел его способностям.

Реальность мира снов не понравилась хохотуну. Уже на полпути хватка темной магии ослабла, возникло ощущение, что тварь готова отступить. Желая помочь ей поскорее принять правильное решение, Артем смерчем закрутил пространство вокруг себя. Злая Сила Паталы не терпела чужаков, и порождение враждебных чар мгновенно рассыпалось в пыль. Весь предыдущий опыт вопил, что нельзя медлить с контратакой, а потому, ухватив едва заметную, уже ускользающую ниточку связи с разумом твари, Артем послал по ней короткий импульс энергии. И ощущение чужого присутствия окончательно исчезло.

Понравилось?!

Поединок в Изнанке занял от силы два десятка секунд, однако привел к серьезной перестановке на поле боя. Хохотун больше не кричал. Вся его морда оказалась залита кровью, которую он теперь размазывал с тоскливыми завываниями. Толстые губы кривились в уродливой гримасе, нос шумно шмыгал и хлюпал при каждом вздохе. Лучшего момента для удара и придумать нельзя.

И опять Артема, еще не очухавшегося после ментального поединка, опередил Гулидов. Как только исчезла сводящая с ума магия, он локомотивом ринулся к демону. В несколько прыжков преодолел разделяющее их расстояние, поднырнул под здоровенную лапищу, размахнулся кортиком, и… мощнейший удар прямой ногой под дых отправил шустрого Сноходца прямо на кучу камней.

Да против такой силищи и Перевертыша не грех выставить!

Артем необычайно остро ощутил нехватку верного кухри. Соваться к твари с голыми кулаками было настоящим безумием. Более того, будь он один, то отступил бы не раздумывая. Пусть первый раунд и удалось выиграть, но второй точно останется за пузаном. Это не рогач, который где-то подрастерял свое могущество, это рыбка покрупней.

Подтверждая его мысли, обозленный демон оттолкнулся от земли всеми четырьмя конечностями и стрелой взвился в воздух. Артем едва успел сделать шаг назад, и вонючая туша не вбила его в землю, как задумывалось, а всего лишь сшибла с ног. Что не помешало уроду начать увлеченно дубасить Сноходца кулаками. Заряд крупной соли, выпущенный из Мишкиного ружья, он даже не заметил.

Чертово семя! Превозмогая боль, Артем исхитрился поймать запястье демона левой рукой и ударил энергией Изнанки. Щедро, от души. Так, что от лапищи хохотуна во все стороны брызнули струйки крови, и тот заревел белугой. Вслед за ним заорал и сам Лазовский — враждебная всему живому Сила обжигала напалмом. Выдержать такое было выше человеческих способностей, и он даже не заметил, как пальцы разжались и прервалась связь с Паталой. Полгода тренировок многому его научили, но сейчас он явно переборщил с атакой.

Однако для победы этого явно оказалось недостаточно. Сильно усохшая правая лапа урода плетью повисла вдоль тела, но зато левой он как клещами сжал горло Артема. Одно движение и…

Положение спасла Катя. Забытая всеми, она подобралась к демону со спины и за считаные мгновения нанесла ему почти десяток ран штык-ножом от «калаша». Какая из них стала смертельной, неизвестно, но хохотун вдруг обмяк и завалился набок.

Колдовская тварь все-таки сдохла.

— Возвращаю должок, командир, — заявила женщина, помогая Артему подняться. — А то у тебя прямо хобби какое-то нездоровое появилось — меня спасать. Я же предпочитаю играть на чужом поле.

— Угу, понял, — прохрипел Артем и тяжело закашлялся. — Посмотри, как там остальные.

Перекладывать свои обязанности на чужие плечи было не в его характере, но сейчас Лазовского ждала статуя осьминога. И под удивленным взглядом Кати он побрел к базальтовой фигуре.

Ничего объяснять не хотелось. Если не дура, то вспомнит, откуда твари на свет вылезли, и сама все поймет. Он же лишний раз шевелить языком сейчас не в состоянии. Гортань словно в тисках побывала, грудь ломит так, словно по ней кувалдой врезали, — какие тут разговоры? Но пока в камне есть магия, бой нельзя считать оконченным, а значит, надо двигаться.

За спиной с матюгами и стонами уже собирались члены команды. Судя по голосам, все были относительно целы и здоровы. Серьезно пострадавших нет, а легкие раны три Сноходца исцелят в два счета. Так что сейчас главное — не дать появиться новым демонам.

Сверху раздалось знакомое хлопанье крыльев, карканье, и у подножия грубого подобия статуи приземлился старый знакомец — ворон. Артем не видел его почти месяц и начал даже надеяться, что расстался со своей персональной галлюцинацией навсегда. Ан нет, ошибочка вышла!

Пернатый, кося хитрым глазом, дважды прошелся перед подопечным, после чего долбанул клювом куда-то у основания каменной фигуры. Снова покосился на Артема, мол, увидел-нет, пренебрежительно каркнул и… исчез. Ничему не удивляясь, Лазовский наклонился и обнаружил серую пластину с уродливыми письменами именно там, куда показала противная птица.

И попробуй пойми — то ли подсознание шутит, то ли Изнанка видения насылает.

Мысленно плюнув, Артем встал на колени и накрыл печать Темного бога левой ладонью. После случившегося во время драки руку ломило от плеча до кончиков пальцев, но другого выхода не было. Сжав зубы, он снова направил в демоническое клеймо струйку энергии и… едва не оборвал контакт. Боль была запредельная, отрешиться от нее никак не получалось, оставалось только терпеть. Раз, два, три… десять… двадцать… На счете тридцать Артем все-таки не выдержал и перекрыл канал связи с Паталой.

Все, хватит! Лучше сдохнуть в бою!

Сзади вдруг кто-то охнул, раздались удивленные крики. Зло усмехаясь, Артем сдвинул пальцы и увидел абсолютно чистую поверхность камня. Знаки Тьмы исчезли, а вместе с ними исчезли и тела демонов. Подсказанное интуицией решение оказалось совершенно верным.

— Сергей, займись поиском места для лагеря. Катерина, на тебе лечение. Считай, что сдаешь мне зачет по целительству, — сказал он, с трудом сдерживая довольную улыбку. — Переночуем здесь, а завтра займемся делами.

Настроение стремительно улучшалось. Все живы, новенькая показала себя молодцом, и затея с походом в Октябрьский район перестала выглядеть такой уж авантюрой. Как тут не радоваться?