июль 2009 г.
Евгений Красницкий. Ответы на вопросы.
Как Вы стали писателем и почему именно автором фэнтези, а не каких-нибудь других жанров? В какой степени Ваши книги основаны на том, что вы пережили? Расскажите немного о себе. Что в Отроке от Вас?
Я не пишу фэнтези, все «чудеса», случающиеся в моих книгах, рано или поздно получают материалистическое объяснение в пределах умственных способностей и тезауруса главного героя (читай — автора). «Как вы стали писателем?» — вопрос, одновременно, простой и сложный, соответственно, и ответить на него можно коротко и просто, а можно написать об этом отдельную книгу.
Простой ответ таков. После инфаркта резко сократился список развлечений и удовольствий, а компьютер под рукой был. Написал для развлечения первую книгу и года на полтора о ней забыл. Потом один знакомый уговорил, практически заставил, выложить написанное в Интернете, через некоторое время пришло предложение от издательства «Альфа-книга». Вот и все.
В какой степени мои книги основаны на том, что я пережил? В очень большой степени. Биография у меня была довольно извилистой и каждый «загиб» давал определенный жизненный опыт, а часть этих «загибов» для среднестатистического жителя России либо недоступна, либо очень нежелательна, поэтому, что называется, «есть, о чем рассказать». Если угодно подробнее, то вот биографическая справка с моей странички на http://zhurnal.lib.ru/k/krasnickij/
«Родился в Ленинграде, образование высшее — Академия Государственной Службы, работал столяром, служил в армии в Карпатах, был моряком дальнего плаванья, работал радиомехаником в Ленинградском морском порту, был депутатом Ленсовета последнего созыва и депутатом Госдумы первого созыва, руководил социологической лабораторией, в настоящее время советник генерального директора в одной из коммерческих фирм Санкт-Петербурга. Учился в Гарварде, сидел в Крестах, был членом ЦК КПСС и ЦК КПРФ».
«От меня» в Отроке очень много, начиная с мальчишеских фантазий о сияющих доспехах и ратных подвигах, и кончая привычкой рассматривать проблемы с точки зрения теории управления и стариковским ворчанием. Да и биография Михаила Андреевича Ратникова, превратившегося в Мишку Лисовина, тоже во многом совпадает с моей биографией – так же был солдатом, моряком дальнего плавания, депутатом, так же, как и мне в 1999 году ему исполнилось 48 лет.
Много всякого, но собственные черты я обнаруживаю (порой, неожиданно для себя) и в характерах других персонажей. Например, что-то от меня есть и у сотника Корнея, и у Рудного Воеводы Алексея, и, как это не покажется странным, у отца Михаила. Есть в книге и портреты моих знакомых, и воспоминания о реальных персонажах, например, Нинея и Настена не выдуманы с нуля, а имеют реальных прототипов.
Знаете ли Вы, начиная писать книгу, что должно произойти с героями? Есть ли у Вас четкий план? Как Вы решаете, кому жить, а кому умереть?
В общих чертах знаю, но случаются и неожиданности. Например, вся пятая книга «Отрок. Стезя и место» получилась внеплановой – сразу за четвертой книгой «Отрок. Ближний круг» должна была идти та книга, которая теперь будет шестой, а не пятой. Ее условное название «Отрок. Плата за власть». Все дело в том, что чем дальше разворачивается действие, тем яснее проявляются характеры персонажей, и я уже не могу заставить их делать то, «что левая задняя пожелает». Точно так же события и причинно-следственные связи имеют свою логику, против которой, как говорится, не попрешь.
Что касается жесткого плана, то действует он лишь в одном – в каждой книге рассматривается, как минимум, один из аспектов науки, или если желаете, искусства управления. Если почитать аннотации к каждой из книг, это очень хорошо видно.
Кому жить, кому умереть, решаю не я, а все та же логика событий и причинно-следственных связей. Вообще, я не сторонник решения сюжетных проблем за счет устранения персонажей, в жизни же вопросы так не решаются (о криминале не говорю), хотя средневековье есть средневековье, и насильственная смерть тогда была такой же распространенной вещью, как сейчас ДТП.
Как Вы придумываете, прорабатываете «мир Отрока», чтобы добиться его «реальности»?
Не знаю, насколько реален мой мир дотатарской Руси, да и никто толком не знает – слишком мало осталось информации о тех временах. Есть несколько условий, которых я неукоснительно придерживаюсь.
1. Предки были не глупее нас – они знали не меньше, они знали другое.
2. Законы психологии, экономики, развития общества и прочие, действовали и тогда, когда еще не родились ученые их сформулировавшие.
3. Кроме князей, Баянов-сказителей и прочих ильемуромцев, на Руси жило еще много другого народа, жизнь которого была не менее интересной.
4. Я сам себе строго настрого запретил пользоваться штампами типа: тупой толстый боярин-самодур; златовласая, голубоглазая красавица, с завидным постоянством похищаемая половцами, печенегами, тевтонами, тупым толстым боярином-самодуром (нужное подчеркнуть); витязь в золоченом шлеме (тоже, разумеется, красавец) с не менее завидным постоянством спасающий златовласую красавицу от половцев, печенегов, тевтонов, тупого толстого боярина-самодура; русский народ сплошь благостен и благонравен, девки в цветных сарафанах водят хороводы, мужики в ослепительно белых рубахах вывозят на поля навоз, короче, «инда взопрели зеленя».
5. Да воссияет Русь и расточатся врази ея!
Ограничения, как видите, не очень жесткие, но определенный эффект дают.
Почему Вы решили «отправить» в Прошлое управленца, а не скажем гораздо более подкованного работника МЧС или, в крайнем случае, продвинутого фаната из клуба игровой реконструкции, как это сделал Александр Прозоров в «Ведуне»?
Вообще-то мне у Прозорова больше понравился цикл «боярская сотня». Очень понравился! Так хотелось продолжения, и такую, простите, каку предложили вместо него издателства АСТ и Северо-Запад Пресс, что захотелось написать, что-нибудь, самому. Вот и пишу.
Причин «засыла» в прошлое именно управленца, несколько.
1. У нас на каждой кухне и в каждой курилке – Совет министров и Генштаб в одном флаконе, а об управлении не знает почти никто и ничего.
2. Историю нашей страны выворачивают наизнанку, перетряхивают и извращают без стыда и совести, лишь бы удалось опубликоваться или прорваться к микрофону.
3. Орлов-мордобойцев – от десантников-спецназовцев, до фанатов-реконструкторов – активно засылают в прошлое и без меня. Всяких инженеров-химиков-физиков – чуть реже, но тоже в достаточном количестве. Все они либо «мочат» народ толпами, невзирая на лица, либо двигают технический прогресс сумасшедшими темпами, невзирая на целесообразность. И то и другое они творят, не задумываясь о последствиях, а авторы оные последствия не описывают. Хотя, стоило бы. И задуматься, и попробовать описать.
4. Широко распространено мнение, что стоит слегка подправить в истории тот или иной момент, и в современности наступит умиротворение в человеках и благорастворение на воздусях, а это далеко не так. Последствия даже самых, казалось бы, невинных воздействий порой дают такие результаты, что лучше бы было застрелиться.
5. Один очень умный человек сказал мне, что писать следует либо о том, что хорошо знаешь, либо о том, чего не знает никто. Вот я и пишу, взирая на лица и целесообразность, задумываясь о последствиях и кое-что, понимая в теории управления. Если конкретнее, грамотный управленец работает с тем, что есть, достигая успеха, главным образом, за счет повышения эффективности использования имеющегося в наличии, а для этого не требуются ни куча трупов, ни синхрофазотрон в подвале Десятинной церкви.
Насколько описанная в Вашем цикле «Сотник» обстановка XII века соответствует реальной? Являются ли многие колоритные, но суровые ситуации типичными для того времени?
Не знаю, и никто достоверно и в подробностях не знает – слишком мало известно о дотатарской Руси, хотя и читаю специальную литературу, что-то уточняю на форумах, что-то сам нахожу в Интернете. Насколько получается, стараюсь быть исторически достоверным, хотя «Отрок» — не историческое исследование и даже не исторический роман. Мне кажется, что так могло быть, а было ли? Бог весть.
Описанный Вами в «Бешенном лисе» запоминающийся ритуал возмездия извергу, пролившему родную кровь («не узнают тебя теперь пращуры, и нет у тебя ни лица, ни имени, не перейдешь ты теперь через Калинов мост!») упоминался в исторических документах?
Насчет документов – к профессионалам историкам, а мне о подобном обычае рассказала бабка моего тестя – женщина, родившаяся еще в XIX веке. Правда «пожелания» эти высказаны были в адрес инспектора ГАИ (без физической реализации), но очень эмоционально и, что самое главное, чувствовалось, что текст «накатанный» — произносится не впервые и с употреблением архаизмов, заставляющих поверить в древность заклинания. Вот и судите.
В Ваших романах наглядно показано, что нет абсолютных злодеев, а есть обстоятельства, «нету злодея». Да и к преследуемому язычеству некоторые Ваши герои относятся с явной симпатией. Но при этом кровавые «разборки» продолжаются. Есть ли выход, или Отрок трудится во имя Светлого будущего?
XII век выбран мной не случайно – очень много аналогий с нынешними временами: развал государства, слом идеологии, кровавые междоусобицы, серьезная коррекция систем ценностей, появление новых активных групп населения. А простым людям надо было во всем этом как-то жить…
Кровавых разборок не избежать – средневековье есть средневековье, но главный герой ставит перед собой цель: создать условия для предотвращения БОЛЬШОЙ КРОВИ – татарского ига. Если угодно, это работа во имя Светлого будущего. Однако он уже спас несколько мальчишек, и его рассуждения об искуплении, компенсации неизбежного зла (см. «Бешеный лис») – не пустая рефлексия, а программа действий. Что же касается симпатий к язычеству, то его носители – живые люди, которые очень редко бывают абсолютно добрыми или абсолютно злыми. Дело даже и не в личном характере (хотя и он имеет значение), а в поставленных перед собой целях и средствах, избранных для их достижения.
Как происходит эволюция Ваших персонажей?
Очень надеюсь, что как и в реальной жизни, но я необъективен и пристрастен, так что, со стороны виднее.
Если бы Вы были героем своих книг, то кем именно?
Тем, кем и являюсь – Мишкой Лисовином.
Будет продолжение «Отрока»? Ведь как сказано в первом романе, что мужчина, в которого Отрок вселился, умер возрасте 55-56 лет.
Как выяснилось в ходе написания первых двух книг, главный герой должен прожить 60 лет (родился в 1111 году, дата смерти на могильном камне 1171 год). Только проживет ли? Очень уж много он изменяет в текущем времени, а значит, и в будущем.
Будет ли «второе пришествие» Отрока (умер, вернулся в ХХ век, заслали снова)? Не знаю. Во-первых, может надоесть — и мне, и вам. Во-вторых, надо дожить – и Отроку, и мне. Мне 58 лет и один инфаркт уже был. Прыгать же на манер: «Прошло сто лет и юный град…» мне неинтересно.
Занятные у Вас споры ведут герои о древнерусском управлении.
Действительно, что «христианский князь – единовластен, а князь у язычников был просто воеводой. Без слова веча и без одобрения волхва ничего сделать не мог»?
Ну, не так жестко и однозначно, но в таком, примерно ключе. Мнению профессора Рыбакова я верю. У пруссов, примерно в этот же исторический период, было еще круче – волхвы вообще помяли под себя всю власть, наложили лапу на все доходы, в том числе и военную добычу, а князей оттеснили на второй план.
Чем для Вас является ЖЖ? Полигоном для обкатки идей, отдушиной, вариантом оперативной обратной связи?
ЖЖ не пользуюсь, довольствуюсь страничкой на Самиздате, недавно, правда, получил предложение создать свой сайт и согласился. Что получится, пока не знаю.
Какие книги и авторы более всего повлияли на Ваше мировоззрение и, соответственно, на Ваше творчество?
Если перечислять все, получится длинно и долго – недавно меня протестировали на предмет «читал – не читал» и забравшись далеко за тысячу томов, тест прервали. И это только беллетристика.
Проще, наверно, назвать периоды увлечений, но прежде скажу спасибо моей бабушке Тамаре Демьяновне Красницкой. Она не только не пустила семейную библиотеку в печку во время Ленинградской Блокады, но и приохотила меня к чтению в возрасте лет шести-семи. Начиналось все, естественно, с детской литературы, потом пошли: Жюль Верн, Майн Рид, Конан Дойл, Джек Лондон, Герберт Уэллс, Луи Буссенар, Эдгар Берроуз, Марк Твен. Были даже и дореволюционные издания, так что, с чтением текстов с ятями и ерами никаких неудобств не испытываю.
Чуть позже: Дюма, Вальтер Скотт, Льюис Стивенсон, Редьярд Киплинг. Еще фантастика 60-70 годов, которая была действительно научной фантастикой и развивала не хуже учебников. Тогда же пленился на всю жизнь творчеством братьев Стругацких. Ян, Валентин Иванов и Алексей Толстой привили интерес к отечественной истории. Эдгао По, О Генри, Проспер Мериме и Луис Ламур показали, что есть и иная реальность – тоже вполне реальная.
Был период увлечения детективами. Шейнин, братья Вайнеры, Агата Кристи, Чейз, Гарднер, Жорж Сименон.
До классики Толстого, Достоевского, Чехова, Гоголя, Гончарова дозрел только годам к 35-40. Есть, признаюсь два классика, всеобщее восхищение которыми, увы, не разделяю: Лесков и Диккенс, может, не дозрел?
Лев Гумилев и Дмитрий Балашов возродили интерес к истории, но уже на новом уровне. Жадно накинулся на фентэзи, когда она появилась на прилавках, но быстро «объелся». Сейчас тоже читаю фантастику: боевую, «наши там», «альтернативку», но часто разочаровываюсь – не хватает психологизма, а голый экшн не интересен.
А еще, конечно же, Симомнов, Шукшин, Шишков, Апулей, Транквилл, Гомер… всего не перечислишь, а еще столько не читано!
В поэзии разбираюсь слабовато, хотя читал и классиков, и современников, и поэтов «серебряного века». Люблю Есенина и Блока (иногда перечитываю), но несомненными корифеями и высшими авторитетами считаю двоих: Пушкина и Шекспира.
Вот далеко не полный список, да и то, наверно, утомил вас.
Какой Вы дали совет начинающим авторам?
Первая книга вышла всего год назад. Сам – начинающий, какие могут быть советы?
О чем будет Ваша следующая книга и когда она выйдет?
Пятая книга «Отрок. Стезя и место» появится на прилавках в ближайшие дни. Пишу шестую — «Отрок. Плата за власть» (название условное). Эта книга о женщинах (решился-таки, с шестой попытки) и о типологии систем управления. Готова уже процентов на семьдесят.
Это будет последняя книга в серии «Отрок». Нет, я не собираюсь прощаться с Мишкой Лисовином, но мальчик уже вырос, поэтому перед названием очередной книги будет стоять не слово «Отрок», а слово «Сотник». Так, по крайней мере, я предполагаю сейчас, а как получится, посмотрим.