Оксана Панкеева

Путь, выбирающий нас

Глава 1

Такое частенько случается в первые весенние дни, потому что настроение по утрам, когда пробуждаешься от зимней спячки, бывает очень скверное.

Т. Янссон

Однажды ехидный королевский шут заметил, что две небольшие локальные войны плюс землетрясение примерно равны одному королю в скверном расположении духа. Все придворные и прочие подданные, лично знакомые с его величеством, были полностью согласны с этим утверждением и неоднократно его цитировали. Утром девятнадцатого дня Пестрой луны крылатые слова Жака повторяли во дворце чаще, чем когда бы то ни было, но шепотом, по углам и с оглядкой — а не несут ли демоны его недовольное величество…

Собственно, Шеллар III был рассержен еще со вчерашнего вечера, и причин для того было предостаточно. Проснувшись утром, его величество со свойственным ему педантизмом перебрал в уме события минувшего дня и сделал вывод, что его дурное настроение абсолютно оправданно, полностью объяснимо, и, более того, есть все основания испортить настроение также и подданным.

Посудите сами.

Во-первых, с самого утра захворал любимый наставник, заставив воспитанника изрядно понервничать и оставив без столь необходимой поддержки как раз тогда, когда она была особенно нужна.

Во-вторых, пропали любимая супруга, хорошая приятельница, непутевый юный кузен, подружка кузена и, что казалось совсем уж невероятным, дракон.

В-третьих, его величество получил послание, в котором сообщалось о похищении пропавших подданных (в том числе дракона!) и выдвигались весьма затруднительные для практического исполнения требования.

Конечно, о том, чтобы отказать в обещанной помощи другу и союзнику, Шеллар III не мог и помыслить, тем более что надеяться на честность похитителей было бы глупо. Однако он счел возможным отложить начало совместной военной операции и заняться поисками своей пропажи.

В-четвертых, из-за этой задержки союзники понесли огромные потери, и неизвестно теперь, хватит ли у них сил удержать власть, если они все же смогли ее захватить. Что они думают о неторопливом соратнике, лучше и не представлять.

В-пятых, друг и коллега, король Мистралии Орландо II, единственный законный правитель своей страны, лежит при смерти. Если его не смогут спасти, последний шанс навести порядок в Мистралии будет потерян, так как законных наследников у Орландо нет. И все это опять же на совести союзника.

В-шестых, при операции по освобождению заложников потери среди последних составили пятьдесят процентов. К счастью, ими оказался не принц Мафей, а бедная деревенская девушка, имевшая неосторожность полюбить юного эльфа. К несчастью, влюбленный принц, как это свойственно подросткам и эльфам, не смог пережить свою потерю достойно и наворотил глупостей. Он опять, невзирая на уже имеющийся печальный опыт, занялся пространственным поиском на пару уровней выше, чем был способен, и застрял в чуждой классическому магу субреальности.

В-седьмых, единственный человек, который мог бы бестолкового ученика мага разыскать и вернуть к жизни, тайком бежал из дворца, чтобы участвовать в великой битве за свободу родной Мистралии. Где загадочным образом пропал без вести. Учитывая, что битва окончилась несомненной победой повстанцев и никто из убитых и раненых не остался валяться на поле боя, наиболее вероятное объяснение звучало весьма печально. По подсчетам его величества, с вероятностью девяносто процентов отважного мистралийца разнесло на куски, не поддающиеся опознанию.

В-восьмых, за этот день его величество так извелся от переживаний, что к вечеру едва на ногах держался.

В-девятых, цвет ортанской аристократии почему-то выбрал именно этот момент для попытки сместить правителя согласно одной старой традиции. Надеялись, наверное, что раздавленный горем король не сможет толком защищаться. Или всерьез верили, что ему будет нечего возразить. Пришлось в очередной раз вразумлять это собрание бездельников и напоминать кое-какие прописные истины. Довести разбирательство до логического завершения, то есть торжественно арестовать и вывести из зала под конвоем хотя бы графа Монкара, не удалось. Заседание было сорвано безобразнейшим образом, с массовой паникой, повальным бегством и крушением мебели. Впрочем, его величество и без этих наглядных свидетельств не сомневался, что девяносто восемь процентов родовитейших дворян королевства при виде живого дракона бросятся наутек, ничуть не заботясь о собственном достоинстве.

В-десятых, красавец Хрисс приземлялся с очень сильного похмелья, из-за чего не рассчитал тормозного пути и вышиб головой огромное витражное окно в зале заседаний. Во что обойдется ремонт зала, Шеллар не успел подсчитать — слишком уж обрадовался, увидев супругу живой и невредимой.

В-одиннадцатых, выяснилось, что любимая супруга повела себя как избалованный сопляк — нагло пренебрегла запретом мужа, обманула придворных, тайком сбежала из дворца искать приключений на то место, которым на троне сидят, летала на пьяном драконе… Неужели беременность может ТАК сильно изменить дисциплинированного и ответственного офицера гвардии?

В-двенадцатых, бессовестный инспектор Темной Канцелярии подло обманул короля, умыкнув из-под самого носа одного очень полезного господина, с которым его величество страстно желал побеседовать. Нет, никто не спорит, что мэтр Максимильяно нуждался в медицинской помощи, но неужели во дворце не нашлось бы кому о нем позаботиться?

В-тринадцатых… То, как с ним поступили придворные маги, было и вовсе возмутительно! Да, возможно, его величество действительно выглядел бледным и нездоровым — день выдался тяжелый, как еще он должен выглядеть? Сама метресса Морриган выглядела не лучше, если уж на то пошло. Да, возможно, его величество несколько нетвердо стоял на ногах и руки у него действительно дрожали… немножко. Ну немного поташнивало, но вот уж этого почтенные мэтры никак не могли знать! И с их стороны было бестактным самоуправством объявлять во всеуслышание, что его величество изволил переутомиться и что у него никотин сейчас из ушей закапает! И усыплять короля без его согласия они не имели права! Хорошо хоть Флавиус вовремя подвернулся, и его величество успел отдать верному министру необходимые указания.

В-четырнадцатых, времени уже девятый час, а он до сих пор в постели, и ни один бездельник не потрудился короля разбудить!

Словом, причин для огорчения было предостаточно, и первым пострадал главный дворецкий, который не смог с ходу назвать сумму, необходимую для ремонта зала. Бедный придворный, которого жестокая судьба занесла не в тот коридор не в то время, тут же узнал, что он презренный бездельник и дармоед, не отрабатывающий свое жалованье. Инцидент в зале заседаний произошел двенадцать часов назад, и за это время можно было не только оценить убытки, но и подготовить смету расходов на восстановление витража и покупку новых кресел. Его величество совершенно не интересовало, на какое время суток пришлись упомянутые двенадцать часов. Такие мелочи его и в хорошем настроении никогда не занимали, а сегодня уж подавно.

Всего через пару минут под руку королю попался казначей, который был тут же огульно обвинен в казнокрадстве и взяточничестве. А также получил личное королевское указание представить полный отчет о выполнении бюджета и о расходах за три недели Пестрой луны в сравнении со средней цифрой за предыдущие луны текущего года. (Как и в случае с ремонтом, его величество бессовестно проигнорировал тот факт, что третья неделя еще не закончилась.) Кроме того, казначею было велено поднять налоговые ведомости семей Монкар, Диннар, Гирранди и Дварри за последние пять лет и тоже представить его величеству. Так, на всякий случай.

Наведавшись в Северную башню, Шеллар немного утешился, узнав, что мэтр Истран с утра чувствовал себя хорошо и уже приступил к работе, а Мафей пришел в сознание еще до полуночи и сейчас тоже в порядке. Придворного мага на месте не было, так как, узнав о вчерашних несчастьях, мэтр первым делом бросился к умирающему ученику, чтобы оказать посильную помощь в его спасении. Мафей же сидел в своей комнате, и король решил навестить хотя бы его. Дабы утешить и заодно отчитать за неосторожность.

Заплаканный, но решительный принц сидел на кровати и с лихорадочным возбуждением на лице изучал какую-то книгу, которую при виде входящего короля тут же закрыл и сунул под одеяло. Разумеется, его величество заинтересовался подпольным чтением юного кузена и чуть ли не силком добыл потрепанный том из укрытия. Заглавие на тисненой обложке тут же испортило весь положительный эффект от последних новостей.

— Что это? — грозно и требовательно вопросил король, поднося к самому носу непутевого принца сочинение мэтра Наргина «Основы практической некромантии. Учебное пособие первой ступени».

— Учебник, — мрачно насупился Мафей.

Шеллар отметил, насколько нахально ему только что продемонстрировали глупость заданного вопроса, и быстро внес поправку:

— Где ты это взял?

Спрашивать о причинах он не стал, чтобы не повторять по два глупых вопроса подряд. И так очевидно, что несчастный мальчишка не смог смириться с потерей любимой девушки и теперь ищет способ возобновить общение. Самый глупейший способ, какой только можно вообразить. Многие молодые маги начинают нелегально изучать некромантию именно в такой ситуации — потеряв близкого человека. Но чтобы Мафей?..

— Украл, — так же хмуро ответствовал кузен.

— Где?

— В библиотеке.

— Мафей, ты не умеешь врать… — начал было король, намереваясь все же выдавить из мальчишки правду о распространителях подпольной литературы. Однако едва он открыл злосчастное учебное пособие, как необходимость в этом отпала. Любимый наставник, известный своей скрупулезностью в мелочах, даже на таком сомнительном издании не преминул поставить экслибрис. — Как не стыдно! Как ты полагаешь, что скажет мэтр Истран, когда узнает?

— Если бы ты не влез не в свое дело, он бы и не узнал! — мрачно шмыгнул носом изобличенный воришка.

Видно было, что он изо всех сил старается не показаться слабаком, не останавливаясь при этом даже перед откровенной дерзостью. Усилия его высочества все же оказались тщетны — непослушная слеза резво скатилась по щеке и бесшумно утонула в складках одеяла.

Король отложил книгу, присел на ближайший стул и принялся набивать трубку. Малец явно нуждается в срочном вправлении мозгов, и, раз уж наставника рядом нет, придется этим заняться лично его величеству. Бранить и таскать за уши убитого горем мальчишку было бы слишком жестоко, хотя именно это королю и хотелось сделать. А вот небольшое нравоучение будет как раз к месту.

— Во-первых, — серьезно и безжалостно сообщил новоявленный воспитатель, — позволь тебе еще раз напомнить, что ты совершенно не умеешь врать и что-либо скрывать. Если тебя застали за неподобающим чтением, шарахаться и прятать книгу под одеяло — самое глупое из возможных действий. Так можно только привлечь к себе внимание, что ты и сделал. Во-вторых, позволь также напомнить, что и я и мэтр Истран неоднократно говорили тебе: пора прекратить болтаться по сеновалам и перенести свои свидания в более подобающее и безопасное место. Кажется, никто не возражал против твоего романа с деревенской ведьмой, и ты мог бы не скрываясь принимать ее у себя. Тебе же хотелось свободы и романтики. Нарушая запреты наставника и мои, ты казался себе неимоверно отважным, независимым и могущественным. Надеюсь, время, проведенное в плену, достаточно наглядно показало тебе истинные пределы твоего могущества, а результаты твоих похождений — истинную цену твоей «независимости». Насколько я вижу, цена эта тебя не устраивает, и теперь ты роняешь в подушку скупую мужскую слезу… в нескольких сотнях экземпляров. В-третьих, я решительно не понимаю, почему горестные переживания могут служить поводом для пребывания в постели. По моим сведениям, физически ты не пострадал и, как бы тебе ни было плохо, все же в состоянии умыться и одеться. В-четвертых, объясни, будь добр, чего ты намеревался достигнуть вот этим? — Король выразительно потряс «Основами практической некромантии». — Вернуть девушку к жизни? Так ведь некромантия, как и любая иная магия, не знает такого способа. Получить в свое распоряжение зомби, чтобы заниматься любовью? Или духа для более возвышенных отношений? Так ведь для этого, насколько мне известно, необходимо тело усопшей, которого у тебя нет. Не говоря уж о том, насколько неэтично так поступать с человеком, тем более с любимым.

— Нет! — запротестовал Мафей, обиженный гнусными подозрениями. — Я искал методики спиритического общения! И хотел только спросить, как… там.

— Да почему ты вообще уверен, что она мертва? Что дало тебе повод думать, будто Оливию сразу же убили? Если Горбатому так важно было увезти ее в свой мир, то наверняка для каких-то иных целей. Убить вас обоих могли и здесь, не занимая столь ценное активное время портала.

— Я знаю… — тихо пояснил принц, не поднимая глаз. — Им нужна была ведьма для какого-то ритуала. И ее убили этой ночью.

— А вот с этого места поподробнее. — Король чуть оживился и отложил учебное пособие. — Что именно ты знаешь, откуда и насколько точно? Ты все-таки нашел ее в Лабиринте, как тогда нашел Кантора?

Мафей замялся:

— Примерно…

— Ты видел сам ритуал?

— Нет. Там же все не так… Я видел убийцу. Он ждал с той стороны тоннеля. Мне еще сказали, что он нежить, потому и пришел с той стороны… А потом… Нет, Шеллар, извини, я не могу тебе рассказать!

— Не думал, что ты так перетрусишь, — поддел его хитрый король.

Юный эльф немедленно поддался на провокацию:

— Вовсе я не струсил! Кантор взял с меня честное слово… — Мафей испуганно замолчал, зажав себе рот ладонью, а его величество обрадованно уцепился за добытый обрывок информации:

— Так ты видел Кантора? Скажи хотя бы, в какую сторону он… направился? В туннель с Оливией или к выходу с тобой?

— Да ведь я обещал вообще молчать о том, что его видел!

— Давай сделаем так, — предложил Шеллар, чувствуя, как его настроение стремительно улучшается. — Ты ничего мне говорить не будешь, чтобы не нарушать обещания. Говорить буду я, а от тебя требуется только кивать, если я прав, или же качать головой, если я ошибаюсь. Если затрудняешься ответить, можешь пожимать плечами. Если нам удастся разобраться, я не скажу мэтру о твоих внезапно появившихся криминальных наклонностях. При условии, разумеется, что ты вернешь книгу на место так же незаметно, как и взял. Договорились?

Мафей обреченно кивнул и утер последнюю слезу.

— Итак, ты встретил в Лабиринте Кантора. Прежде всего, чтобы никого не томить, ответь: он жив? Нет, я понимаю, что после вашей встречи прошло некоторое время и за достоверность ты поручиться не можешь. Но вышли вы вместе? Хвала богам, все-таки он уцелел… Только куда он подевался… Он не говорил тебе, где находится? Нет. Это уже хуже… А упоминал что-то такое, из чего можно было бы сделать выводы о его местонахождении? Так, хорошо… И ты эти выводы сделал? Замечательно. Значит, попробуем угадать, где же наш пропавший товарищ Кантор… Он каким-то образом покинул поле боя? То есть как — нет? Он был там? И был ранен в бою? Так какого же демона его не могут теперь найти среди раненых? Нет-нет, это не вопрос, я и так знаю, что ты ничего не можешь сказать по этому поводу. Продолжим. Кантор был один? Извини, как следует понимать твое затруднение? Ах, догадываюсь. Количество действующих лиц менялось, верно? Но когда вы встретились, он был один? Да. Хорошо… он подобрал тебя, как и в прошлый раз, отматерил в своей традиционной манере и взял с собой. Он шел в сторону тоннеля?

Следующие два часа трудолюбивый король провел, тщательно выковыривая из кузена каждую крупицу бесценных знаний. По истечении этого времени ему удалось почти полностью восстановить картину событий, за исключением разве что точного текста беседы, которую вели между собой многочисленные родственники Кантора. За это время настроение у его величества поправилось настолько значительно, что он не стал продолжать намеченное нравоучение, решив заменить его парой простых и действенных наглядных уроков. Заставив вороватого кузена поклясться, что книгу он вернет сегодня же и больше никогда не возьмет в руки без одобрения наставника, Шеллар предложил, уже поднимаясь, чтобы уйти:

— Хочешь хороший и дельный совет?

Мафей по привычке лишь кивнул, хотя запретная для разговоров тема давно была исчерпана.

— Скорбя о мертвых, не следует забывать, что вокруг тебя остались живые люди. Кто-то тебе просто сочувствует, кто-то за тебя очень беспокоится, а кто-то, возможно, нуждается в твоей помощи. Насколько я помню, мэтр преподавал тебе основы реанимации, и ты вполне профессионально умеешь поддерживать искусственное жизнеобеспечение, или держать, как это называется в просторечии. Сейчас все доступные специалисты в этой области, сменяясь через каждые два часа, пытаются удержать на этом свете твоего друга Орландо. И еще один помощник там ни в коем случае не будет лишним. Подумай, достойно ли валяться в кровати и жалеть себя, когда ты мог бы спасать жизнь друга? Ты ведь не хочешь потерять еще и его?

— А мэтр меня не прогонит? — Похоже, урок подействовал. Мафей резко оживился, приподнялся, в глазах появилось что-то похожее на надежду.

— Скажешь, я приказал. Только не забудь сначала умыться и одеться!

Разобравшись с кузеном, его величество направился в покои королевы, чтобы поговорить с ней, пока еще какая-нибудь неприятность не испортила его только-только наладившееся расположение духа. Что сказать непослушной супруге, король не знал. Вернее, сказать-то ему было что, но его величество не решился бы сказать и показать беременной женщине то, что, по его мнению, следовало бы. Во всяком случае, не посоветовавшись предварительно с мэтром Истраном. Король хотел просто послушать, что скажет сама Кира. И увидеть, как будет смотреть ему в глаза.

Как назло, по пути ему попалась вчерашняя делегация почти в полном составе, за исключением лишь графа Диннара-сына, которого отец благоразумно решил не подставлять лишний раз. Настроение у короля испортилось от одного вида этих господ, и, чтобы не раздражаться лишний раз перед встречей с королевой, он не стал ни с кем общаться, а послал всех ждать в приемную. Причем таким тоном, каким обычно посылают совсем в иные места.

Сразу же за углом под руку его величеству подвернулась старшая смотрительница, командовавшая дворцовыми служанками и уборщицами. Разумеется, она тут же огребла за то, что прогуливается тут, как благородная дама по бульвару, за неприбранный вчера королевский кабинет (в который, кстати, король сам никого не впустил) и в который раз — за небрежность и вечную неуловимость Ольгиной служанки.

У центральной лестницы резвился без присмотра щенок Шарик. Совершенно не осознавая торжественности момента и надвигающейся беды, он прямо на глазах у его величества нагло нашкодил. Задрал лапу на постамент бронзовой скульптуры Вечного Воителя, за что был тут же собственноручно изловлен его королевским величеством и натыкан носом в безобразие. Приняв во внимание чистосердечное раскаяние подсудимого, как то: виноватый преданный взгляд и скоростное виляние хвостом — верховный судья решил отвести животное к Ольге и препоручить ее заботам. Мафей вряд ли в ближайшее время о нем вспомнит, а сердобольный придворный мистик будет слишком занят. И будет голодный щенок носиться по дворцу, шкодить и гадить.

Шеллар III сменил направление и зашагал на третий этаж. Все равно зайти к Ольге он сегодня тоже собирался, вот и повод.

На третьем этаже проверял караулы начальник стражи, которому и досталось за бесконтрольно бегающих по вверенной территории дворян, собак и королев.

Затем его величество заглянул в дамскую гостиную, чтобы проверить, не сидит ли Ольга там, и застал в самом разгаре бурное обсуждение нескольких животрепещущих новостей. «Дура Эльвира опять расплевалась со своим бардом, а теперь узнала, что он на самом деле король, и убивается, да поздно». «Ольгин ненормальный мистралиец наконец прозрел и сбежал от нее, а она заперлась у себя и лишила общество удовольствия полюбоваться на ее физиономию». Также обсуждались вопросы: «Даст ли Ольга Лаврису теперь или по-прежнему будет посылать подальше, и если не даст Лаврису, то кто следующим на нее позарится?» и «Что сделает король с королевой и Ольгой за их последнюю выходку?». Полюбовавшись на притихших дам, король мстительно подбросил в дискуссию провокационный вопрос: «На хрена при дворе нужны четыре бездарные дуры, от которых ровным счетом никакой пользы?» — после чего удалился.

В ответ на стук из Ольгиной комнаты донеслось краткое указание направления, в котором надлежало отправиться стучащим. А также обещание после повторного стука выстрелить в дверь. Сообразив, что придворные дамы уже достали Ольгу попытками любования, король представился. Вопреки ожиданию заполошных взвизгов и бурного раскаяния не последовало.

Тихая и расстроенная девушка впустила его величество в комнату и, уже заперев за ним дверь, негромко пояснила:

— Извините, я не знала, что это вы. Присаживайтесь.

Король занял свободное кресло и выпустил щенка, дабы освободить руки для набивания трубки. Ругать и отчитывать Ольгу было столь же бессмысленно, как и драть за уши Мафея. Любые упреки и нравоучения показались бы ей ничего не значащими мелочами по сравнению с внезапным исчезновением Кантора. Однако от ма-аленького воспитательного замечания Шеллар все же не удержался:

— Ну как покатались?

— Сами знаете, — вздохнула Ольга.

Развернув второе кресло для более удобного общения, она перебросила на кровать свой рюкзак и маленький сундучок для туалетных принадлежностей, переставила поближе пепельницу и шкатулку с куревом и уселась, как обычно, поджав одну ногу.

Король присмотрелся к распахнутому шкафу и куче вещей на кровати и понял, что с первого взгляда неверно определил причины разгрома в комнате. Обычная Ольгина безалаберность здесь вовсе ни при чем. И генеральной уборкой тут не пахнет. Наверняка с той стороны кровати стоит распахнутый сундук, готовый принять в свои объятия разросшийся Ольгин гардероб.

— Ты не поторопилась с упаковкой вещей? — поинтересовался его величество, кивая на улики.

— Не думаю, — с холодным достоинством ответствовала девушка, явно подражая королеве.

— Что же послужило причиной столь поспешного бегства? Желание уйти самостоятельно, прежде чем тебя выгонят? Страх перед насмешками придворных дам? Стремление избежать разговора со мной?

— Сами знаете. — Долго выдерживать прежний тон у Ольги не хватило терпения. Эти слова прозвучали уже грустно, чуть ли не жалобно, и сопровождались непроизвольным шмыганьем носом.

— Ты повторяешься.

— Это вы повторяетесь, задавая ненужные вопросы. Прекрасно ведь знаете, что я с самого начала сюда не хотела и переехала только из-за ваших убедительных доводов, что так нужно. Теперь, слава богу, уже не нужно. И Шарика вы мне притащили напрасно.

— Да с чего вдруг возник этот идиотский слух, будто Кантор тебя бросил? И с какой радости ты поверила нашим придворным дамам?

— А, и вам уже доложили? Он мне письмо написал. И оставил, зараза такая, прямо на столе, даже не запечатав! Утром его нашел какой-то шибко грамотный уборщик. Пока оно дошло до меня, его весь дворец успел прочитать.

— Могу я тоже взглянуть? Согласись, как-то нехорошо получается — весь дворец читал, а король даже не видел.

Ольга осмотрелась и неуверенно предположила:

— А вы на нем не сидите?

— Памятуя о некоторых твоих привычках, я всегда внимательно смотрю, куда сажусь.

— Тогда я не знаю. Найдется, покажу.

— Что в нем хотя бы написано?

— Ничего вразумительного. Три мятых почерканных листа, на которых ни одной законченной фразы. Кабальеро безуспешно пытался обосновать свое бегство, — в голосе девушки прорезалась злая ирония, — однако словарного запаса ему не хватило. Кажется, там шла речь о том, что он опасный спутник, от него у меня одни неприятности и все в таком духе, будто он меня недостоин и я для него слишком хороша. Прием затасканный и доверия не вызывает. Я бы, может, и оценила его добрые намерения, если бы он сказал мне все в глаза, а не оставлял на всеобщее обозрение позорные бумажки.

— Хоть одна не зачеркнутая фраза там была? — поинтересовался король, у которого возникло определенное подозрение.

— Не было.

— В таком случае тебе следует считать, что Кантор ушел вообще без объяснений. Я с большой уверенностью предполагаю, что эти мятые бумаги вытащили из мусорной корзины, и он вряд ли будет рад узнать, что их кто-то читал. А сердишься ты на него совершенно напрасно. Он вовсе не собирался тебя оставлять. Дело в том, что Кантор — неисправимый фаталист. Не так давно он узнал, что ему суждено погибнуть в той самой битве, которая состоялась вчера. Любой нормальный человек обрадовался бы возможности изменить свою судьбу, но Кантор отчего-то решил, что обязан ей следовать. По этой причине он сбежал из дворца, тайком пробрался к своим и все-таки поучаствовал в сражении. По той же причине он и пытался написать тебе это глупое письмо, наивно полагая, что так тебе легче будет пережить его смерть. Я очень хотел бы посмотреть на его физиономию, когда он явится и попытается свое поведение объяснить. Хотя, скорее всего, само письмо тебе должны были передать только в случае его смерти, а черновики он просто забыл выбросить второпях.

— Так он жив? Это точно?

— Будь он мертв, его поступки выглядели бы менее глупо. Но, как я уже неоднократно говорил, предсказания нельзя понимать буквально и принимать безоговорочно. Из-за своей доверчивости Кантор оказался в дурацком положении, и, когда он вернется, ему будет очень стыдно и неловко. Кстати, Ольга, я тебя прошу не усугублять его страданий публичными упреками. А то он от огорчения мне половину придворных перестреляет. Всех, кто участвовал в передаче письма.

— Не переживайте, — Ольга невесело усмехнулась, — у меня дома лишних свидетелей не найдется. Но мне все равно кажется, что он не вернется.

— Хочешь, поспорим?

— На щелбаны? Ваше величество, у меня рука не поднимется!

— Что ты, Ольга, у меня тоже не поднимется рука на даму. Давай, например, так: пообещай мне, что не станешь с ним ссориться, если вернется. А что бы ты хотела?

— Сейчас — ничего. Честно. Мне сейчас все на свете не мило и ничегошеньки не хочется. Давайте я потом скажу.

— Нет уж, я и так до сих пор должен тебе неизвестно что за дракона полугодичной давности. Я не люблю копить долги. Если желаешь, я не буду препятствовать твоему уходу из дворца.

— А вы собирались препятствовать? Это низко и недостойно, между прочим! Я все равно уйду, и притом сейчас, а не буду болтаться здесь неопределенное время, ожидая, когда же моя пропажа вернется. Кстати, а сколько именно ждать-то будем? А то знаю я вас, Диего рассказывал, как вы его мороженым кормили.

— Для верности с неделю. Видишь ли, его надо найти сначала. К тому же он может оказаться не в состоянии самостоятельно передвигаться, мало ли что.

— То есть — как найти? А куда он делся? Вы мне голову не морочите случайно, ваше величество?

— Ольга, довольно тебе подозревать меня в низком и недостойном! Я действительно не знаю, куда подевался Кантор. Он точно жив, но никто не знает, где он. Вероятнее всего, наш общий друг все-таки был ранен, и один обкуренный телепортист отправил его не туда, куда намеревался.

— Плакса? А это правда, что…

— Правда. Плакса — король Мистралии. И Эльвира знала об этом давно, если тебе так не терпится проверить гипотезу придворных дам.

— И молчала. Вот молодчина, никому ни слова. Я бы не смогла… О, ваше величество, я придумала! Если Диего не вернется, вы мне скажете, кто он такой на самом деле! Вы же знаете, я уверена. Не может быть, чтобы не знали.

— Извини, но, пока он жив, я тебе этого не скажу. Я ему обещал. Да и зачем тебе? Неужели ты полагаешь, что если узнаешь о нем немного больше, то ваши отношения станут более доверительными? Я заметил, тебя очень огорчает его скрытность, вечные служебные тайны, тщательное умалчивание о прошлом. Твое сердце всегда было открыто для любимого человека, и ты считаешь, что отсутствие ответной откровенности с его стороны делает ваши отношения несколько ущербными. Но видишь ли… даже если я скажу тебе что-либо новое, между вами все останется по-прежнему. Чтобы что-то изменилось, Кантор должен открыться тебе сам.

— Ну тогда… тогда… Я и не знаю прямо! Вроде вы и король, а попросить у вас нечего! Ну вот хотя бы… Если он не вернется, никогда не упоминайте о нем в моем присутствии. И ваших подданных обяжите.

— Договорились. По рукам?

— Да, только… погодите, знаю я ваши штучки! Чур, насильно Диего ко мне не тащить, не обманывать и не уговаривать!

— Сдался он мне, чтоб я его еще уговаривал! — нахмурился король, который рассчитывал в случае чего воспользоваться вторым из упомянутых вариантов. — Свидетель нужен или поверим друг другу на слово?

— Ой, только не надо никого сюда звать! — спохватилась Ольга, оглядев повсеместную свалку. — По рукам. Договорились.

— Замечательно. А теперь продолжим. Я ведь направлялся к тебе вовсе не за тем, чтобы развлекаться детскими спорами.

— А затем, чтобы рассказать, кто мы с Кирой есть на самом деле и каковы последствия нашего непослушания? — Девушка помрачнела и опять потянулась за сигаретой. — Ну валяйте. Хуже все равно не будет, а вы на нас сердитесь за дело… О последствиях мне уже рассказали. Господи, если бы я знала, что все так выйдет!..

— Ты не угадала. — Его величество устроился поудобнее и в очередной раз занялся трубкой. — Давай договоримся так. Мы не будем больше вспоминать об этом инциденте, я ни в чем тебя не упрекну ни сейчас, ни впоследствии. Даже распоряжусь, чтобы тебе помогли перевезти вещи, если ты так уж торопишься оставить двор. Но ты расскажешь мне все, что произошло с вами вчера. Подробно, полностью, ничего не опуская, ни о чем не умалчивая и не обижаясь на дополнительные вопросы. Мне очень нужно это знать. Особенно о том человеке, которого вы привезли с собой и которого столь нагло умыкнул Толик.

Ольга растерянно захлопала ресницами:

— О каком человеке? Кто кого умыкнул? Мы с Кирой были одни…

— Ольга! — начал сердиться его величество. — Позволь уточнить, ты решила меня подразнить или у тебя за ночь загадочным образом отшибло память? Я не допускаю мысли, что ты способна нагло лгать мне в гла…

— Ой! — испуганно подпрыгнула девушка, перебив короля на полуслове. — Так это мне не приснилось?

— А у тебя были сомнения в реальности вашего приключения?

— Нет… ой, погодите, так это что, все было на самом деле? Ой мамочки! Так это я, как дура последняя, выпендривалась тут перед эльфом в одних трусах, думая, что мне все снится…

Неподдельный ужас, прозвучавший в этих бредовых рассуждениях, вызвал у его величества серьезное беспокойство. Либо придворная дама малость тронулась рассудком после нескольких потрясений подряд, либо, что еще хуже, ее память действительно пострадала. Только не «загадочным образом», а самым прозаическим.

— Подождите, это же все можно проверить… — продолжала метаться Ольга, переворачивая и расшвыривая свои дамские пожитки. — Если он мне не приснился, то помада должна была остаться! Куда же я ее дела?!.

— Можно помедленнее и по порядку? — попросил Шеллар, уже понимая, что его в очередной раз бессовестно надули. — Какая помада?

— Он мне подарил… — чуть не плача, отозвалась девушка. — Ой… точно… вот…

С горестным матом на устах она достала из-под подушки и предъявила его величеству изящную коробочку из резного нефрита.

— Бирюзовая? — на всякий случай уточнил король, хотя в глубине души считал подобные уточнения лишними.

— А вы откуда знаете? — окончательно растерялась Ольга и застыла посреди комнаты жалобным растрепанным пугалом, не зная, куда теперь девать свое приобретение.

— Пожалуй, только ты могла испытать восторг при виде чудовищной помады господина Раэла, — вздохнул Шеллар. — И сказать об этом вслух с присущей тебе искренностью. Иного повода для подобных подарков я не нахожу.

— Ну примерно так и было… — Ольга скорбно вздохнула и опустилась в ближайшее кресло, смирившись с судьбой. — Только я сама попросила подарить мне такую же… Я-то думала, он мне снится! Мало того что светила тут своими скудными прелестями, так еще и на подарок нагло напросилась.

— Это все мелочи. Эльфы не такие собственники, как мы, они любят делать подарки и легко расстаются с имуществом. А вот то, что он подчистил тебе память, гораздо хуже… Полагаю, если я спрошу свою супругу, она ответит примерно то же самое… За исключением помады, разумеется…

— Получается, я еще и тут сглупила? Не надо было ему позволять? Он подчистил что-то такое, что вам было нужно? Но я подумала, что он ваш друг и хочет как лучше…

— Да в целом ты подумала правильно, только вот понятия о том, как лучше, у нас с ним немного расходятся, — огорченно махнул рукой Шеллар III. — А твое согласие в данном вопросе было всего лишь формальной данью вежливости и ничего не решало. Что ж, раз все, чего тебе не следовало знать, исчезло из твоей памяти, расскажи хотя бы то, что помнишь.

— Прямо сейчас?

— Тебе что-то мешает? У тебя были другие планы? Я имею в виду, кроме упаковки сундука, которую можно безболезненно отложить на полчасика.

На унылом лице Ольги внезапно прорезалась улыбка, словно король сказал что-то очень смешное.

— Ваше величество! Признайтесь честно, как подобает: когда вы вот так всем говорите насчет «полчасика», вы действительно всякий раз сами в это верите? Что «полчасиком» обойдется?

Шеллар III честно обдумал вопрос и вынужден был признать, что как раз сейчас свободных трех-четырех часов у него не найдется. Поэтому он приглашает Ольгу на ужин, где им с Кирой будет устроена очная ставка. А переехать можно и завтра, один день в данном случае ничего не изменит. Заодно и о собаке позаботиться, так как хозяин Мафей занят, кормилец Чен еще сильнее занят, а самому королю некогда.

— Вот теперь все понятно, — тяжко вздохнула Ольга, выслушав королевские инструкции.

— Что именно?

— Зачем вы на самом деле пришли. Чтобы задержать меня здесь хоть до завтра. А завтра вы еще что-нибудь придумаете. И послезавтра.

Король усмехнулся и выбрался из кресла.

— В своих попытках быть проницательнее меня ты на этот раз перемудрила. Я не собираюсь задерживать тебя здесь ни силой, ни обманом. Но, надеюсь, если мне когда-либо понадобится воспользоваться твоей способностью к видению, ты не откажешь старому другу?

Разумеется, Ольга не могла ответить невежливым отказом на такую убедительную просьбу. Его величество давно заметил за ней поразительную неспособность противостоять доброму слову и вежливому обращению. Вон даже Раэл моментально сориентировался, как с ней правильно себя вести, чтобы спокойно и без насилия почистить память. Кстати, Кантор тоже должен был эту особенность заметить за время их с Ольгой знакомства. Если бестолковый мистралиец правильно и хорошо попросит прощения, девушка его, разумеется, простит. А если он еще и ранен серьезно, то, возможно, обойдется даже без извинений.

Покидая Ольгины покои, король отметил, что его настроение опять закономерно ухудшилось. Отметила это и старшая смотрительница, которую угораздило опять попасться ему на глаза. На этот раз бедная женщина уже не прогуливалась, а носилась как подстреленный гоблин, покрикивая на пару невесть откуда взявшихся подчиненных, тщательно оттирающих пострадавшую статую. Но его величество все равно не преминул напомнить о своем кабинете и о манере некоторых нерадивых слуг читать чужие письма вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности. Порекомендовав напоследок скорее уволить чересчур просвещенного читателя, пока до него не добрался автор украденного письма, Шеллар III решил повременить с визитом к ее величеству. Пока же он размышлял, стоит ли сейчас общаться с «делегатами» или помариновать их в приемной еще с полчасика, прибыл с докладом принц-бастард Элмар, и вопрос отпал сам собой.