Елена Жаринова

Охотник на санги

 

2

 

Монитор казался дрожащей стеной голубой воды. Вдруг по центру пробежала трещина. Оттуда вынырнула акулья голова. Ее распахнутая пасть была раза в четыре больше экрана. Акула исчезла, а ее зубы еще несколько секунд с тихим клацаньем плясали в воздухе. Потом они скрылись за стеклом, которое вновь заливала голубая зыбь. Моя любимая заставка! Называется —«Вставные челюсти»…

Большая прозрачная сфера висела в полуметре от пола. Мы — я и Лила Вазова — присев на корточки, наблюдали за шариками, которые кружились внутри сферы. Шарики были разные. Одни тусклые, малоподвижные — они быстро оседали на дно, лопаясь, как мыльные пузыри. Другие — яркие, шустрые. А еще были ослепительные, как вспышка сверхновой звезды.

— Смотри-ка, сколько их сегодня! — удивленно сказала Лила.

Лила Вазова, симпатичная круглолицая болгарка,— глава Отдела Плановых Чудес. Это очень круто. В Отделе Плановых Чудес занимаются исполнением самых несбыточных человеческих желаний. Шарики внутри сферы — это мечты, мольбы, просьбы. Чем сильнее желание, тем ярче горит шарик. Люди, просите чудес! Рано или поздно они совершатся персонально для вас…

— Давай тащи! — Я нетерпеливо толкнул Лилу под локоть.

Она просунула руку сквозь оболочку сферы, и один из шариков нырнул ей в ладонь. Жребий выпал! Я метнулся к компьютеру и защелкал мышкой. Челюсти напоследок клацнули в опасной близости от моего носа и скрылись. Появилось окно программы…

Вот так, Сурок. В Атхарте тоже есть офисы, и выглядят они как земные: компьютеры, принтеры, стеллажи, бланки, идиотские рекламки на стенах. Например, от плаката «Больше чудес хороших и разных!» я просто столбенел. Что ж, людям так удобнее, а боги не возражают. Я думаю, богам нравится представлять, что управление Вселенной— это такой бизнес.

Организация, которой подотчетны все события на Земле, называется «Шамбала». К легендарной Шамбале она не имеет никакого отношения, и мне неизвестно, боги или люди придумали такое название. В Короне (это высший Круг, в котором обитают боги) расположен головной офис «Шамбалы», а среди обитателей Атхарты полно желающих стать адъютами, то есть работать в одном из филиалов «Шамбалы». Раньше, когда людей на Земле было мало и Атхарта оставалась почти необитаемой, боги прекрасно обходились без помощников. Но теперь хлопот прибавилось. Поэтому боги нашли способ переложить часть черновой работы на нас.

Люди придумали несметное множество богов, управляющих земными делами. На самом деле их гораздо меньше. Нашего с Лилой босса зовут Вирата. Он заведует всеми сверхъестественными явлениями и чудесными совпадениями, происходящими в мире. Лично я считаю его самым главным богом во Вселенной, и он тоже мне симпатизирует. Во всяком случае, именно он настоял на том, чтобы меня приняли в «Шамбалу» сначала в качестве аналитика, а потом — курьера.

— Так, что здесь у нас? — Лила встала позади меня и уставилась на монитор.

А на мониторе было вот что.

 

К ночи в городе выпал снег, но теплее не стало. Двор пуст и нем, как осипшая от холода глотка. И только одинокая фигурка мечется от парадной к подвалу, от заснеженного грузовика к черным кустам. Это мальчишка лет десяти, в куртке-аляске и синтепоновых брюках.

Уже почти полночь — небезопасное время для прогулок по спальному району, да еще по чужому двору. Но мальчишке некогда бояться: ему надо спасти друга. Он не помнит, какой это двор по счету, они все так похожи, и в них столько мест, где мог спрятаться перепуганный потерявшийся щенок…

— Сникерс! Сникерс! — кричит мальчишка срывающимся голосом.

Потом прислушивается. Ему кажется, что откуда-то донесся лай.

Нет. Это взрослая, чужая собака. Голос Сникерса он ни с чьим не перепутает.

Мальчишка выходит через арку на улицу. Какой злой мороз! Ресницы слипаются, колет щеки заиндевелый мех на капюшоне. У фонарного столба мальчик достает из кармана тюбик клея, а из-за пазухи — пластиковую папку. И вот уже снег удивленно вьется вокруг объявления, набранного крупным шрифтом:

Потерялся щенок, мальчик, 5 месяцев.

Похож на лайку, темно-серый, на груди — белое пятно,

кончик хвоста — тоже белый.

Отзывается на кличку Сникерс.

Мальчик идет дальше. Вокруг фонаря дрожит блестящим ореолом снежная мишура. Улица светла, вдоль аллеи застыли сахарные деревья. Зимняя ночь… Она красива, но бессердечна к бездомным. И где-то в этой ночи — Сникерс.

Совсем недавно добрые руки растормошили его, теплого и сонного, собирая на прогулку… Как теперь идти домой, пить чай, ложиться в теплую постель, если Сникерс мечется один в огромном городе, похожем на дворец Снежной королевы?

Папа с мамой тоже искали Сникерса. А еще они помогли напечатать объявления и обещали нашедшему награду. Конечно, они переживают. Только это не папа с мамой обнаружили в картонной коробке у магазина брошенного малыша. Не они бегали между уроками его кормить, учили подавать лапу, тайком пускали на кровать…

Поскользнувшись на ледяной дорожке, мальчишка падает прямо в сугроб. Снег обжигает кожу между перчаткой и рукавом, но мальчишка не чувствует боли. Он плачет навзрыд от страха за родное маленькое существо и шепчет:

— Пожалуйста, пусть он найдется! Пусть его хоть кто-нибудь найдет. Пускай не отдают, пусть оставят себе, только пусть не обижают…

В кармане звонит телефон. Зубами сорвав перчатку, мальчик вытаскивает трубку, с трудом нащупывает кнопку замерзшим до бесчувствия пальцем.

— Да! — кричит он. И отвечает упавшим голосом: — Нет. Пока ничего.

— Давай домой, сынок,— говорит ему отец.— Мы обошли все дворы. Утро вечера мудренее.

Мальчишка молча прерывает вызов и всхлипывает в последний раз. Надо еще проверить дворы на той стороне…

— И что теперь? — озабоченно спросил я.

— Сейчас посмотрим, может, и без нас все обойдется.

Я уступил Лиле место за компьютером. Она свернула окно и запустила программу с прогнозами. Задав поиск, нашла нужное время и место. Несколько часов вперед… Несколько дней вперед… Вероятности встречи собаки с хозяевами не существовало.

— Посмотри прогноз по собачке,— посоветовал я.

Лила одарила меня красноречивым взглядом — дескать, поучи жену щи варить! — и задала поиск по объекту.

К счастью, бестолковый Сникерс был жив-здоров. Он прибился к бродячей стае и в данный момент гонял голубей в нескольких кварталах от дома. Но прогноз выглядел печально. На экране появилась картинка, слегка расплывчатая, как все вероятности: небольшая пушистая дворняжка сломя голову летит через двор. Наверное, щенок опомнился и помчался разыскивать дом… Вот он выбегает на улицу, с лаем мечется между прохожими и не глядя выскакивает на дорогу. Визг тормозов, бесформенный комок шерсти у обочины… Я отвел глаза.

— Гиблое дело,— вздохнула Лила.— Фэйт вряд ли позволит вмешаться.

— Давай попробуем! — взмолился я.

Мне было жалко щенка, да и мальчишка был симпатичный: ясноглазый, старомодный — ему не хватало только пионерского галстука. Такой не забудет потерю на следующий день. Но он не знает того, что уже известно нам: его просьба может исполниться, только если произойдет настоящее чудо.

Технически совершить такое чудо совсем несложно. Собственно, для этого и существуют курьеры. Можно воплотиться в этого мальчика и привести его туда, где болтается щенок. Можно заставить любого прохожего принять участие в судьбе маленького бродяги: он прочтет объявление и вернет собаку хозяевам. Можно воплотиться даже в самого Сникерса — чтобы подсказать его щенячьим мозгам безопасную дорогу домой. Я сам в качестве курьера занимался похожими делами.

Но изменение будущего — несусветная волокита. Разрешение должны дать несколько инстанций, то есть несколько богов. Во-первых, Натх, отвечающий за Баланс в нашей части Вселенной. Во-вторых, Фэйт, Хозяйка Судеб. И в-третьих, в данном случае Матхаф — покровитель животного царства. Только после этого курьер получит у Вираты доступ и маршрут.

Покачав головой, Лила отправила надлежащие запросы — по электронной почте, как мы выражались по привычке. Разумеется, ничего электронного и электрического в Атхарте нет, но согласись, Сурок, гораздо проще использовать знакомые понятия. Ведь многое в работе «Шамбалы» я не могу объяснить, а очень многое — просто не понимаю.

Возьмем хотя бы прогнозы. В памяти компьютеров, за которыми работают адъюты-аналитики, есть постоянно обновляющаяся информация обо всех событиях прошлой, текущей и будущей земной жизни. Не спрашивай меня, как такое возможно. Еще более фантастична программа, которая на основе этих данных за считаные секунды составляет прогноз — наиболее вероятное развитие ситуации. Да и принцип работы самих компьютеров известен только их создателям, то есть богам.

Я не раз приставал к Вирате с расспросами, но бог только морщился и беспомощно разводил руками. На языке доступных мне понятий он ничего объяснить не мог. Что поделаешь, смерть — недостаточная плата за тайны Вселенной…

О прогнозах я уяснил одно: будущее не бывает предопределенным, как бетонная стена. Оно существует в бесконечном числе вероятностей. Вблизи от текущего момента вероятности схожи, вдали могут стать совершенно противоположными. В данном случае «вдали» — это миллиарды лет спустя. Божественные прогнозы на ближайшую тысячу лет почти стопроцентно точны. У адъютов есть серьезные ограничения в пользовании этой информацией. Оно и к лучшему: меньше знаешь — крепче спишь.

Первым на запрос отозвался Матхаф. Он желал нам удачи. Потом Натх подтвердил, что на Баланс этот пустяк не повлияет никоим образом. Мы с замиранием сердца ждали, когда на экране появится красный конверт — фирменный знак Фэйт. Фэйт — это наш вечный камень преткновения. Она вполне может заявить, что именно потеря любимой собаки предопределит будущее мальчика.

Есть!

Лила открыла конверт. Ответ Фэйт был лаконичным:

Re: запрос № 17.08.3728

Не возражаю.

 

Я весело потер руки:

— Таможня дает добро! Сама пойдешь?

Лила взглянула на меня саркастически. Она знала мою «страшную тайну»: я ей завидовал. Дело в том, что Лила как курьер имела неограниченный доступ — предел мечтаний каждого адъюта. Это значило, что в отличие от меня ей не надо каждый раз получать разрешение Вираты, чтобы отправиться на Землю. Лила работала в «Шамбале» без малого двадцать лет, и это при том, что в Атхарту она попала семидесяти восьми лет от роду. Однако на пороге векового юбилея она выглядела на двадцать пять и была не прочь со мной пококетничать. Но ты не ревнуй, Сурок, романа у нас не было…

— Очень мне надо возиться,— проворчала Лила.— Хочешь — ступай сам. Проси доступ.

Но только я собрался связаться с Виратой, как босс, легок на помине, явился сам. Точнее его изображение. Как мне объясняли, материальность нашего Круга слишком плотна для эфирной божественной сущности, поэтому боги не спускаются в Атхарту лично. Однако выглядел Вирата вполне по-человечески: мешковатый костюм, неопределенного цвета свитерок, пышная шевелюра и улыбка проказливого мальчишки.

— Чем занимаемся? — с ходу спросил Вирата, заглянув в компьютер.— А, собачка… Нет, Лила, ты сделаешь это сама. На господина Гобзу у меня другие виды. Будь любезен, зайди в кабинет.— Бог подмигнул мне и скрылся за дверью.

— Ступай, ступай,— сочувственно вздохнула Лила.— Не беспокойся. Я уже просчитала хороший маршрут, правда, придется немного побегать в собачьей шкуре… Но послезавтра отчаянный лай поставит на уши весь дом. Мальчишка выскочит во двор прямо в тапочках и прижмет к груди свое сокровище.

Слегка расстроенный, что лично не поучаствую в операции по спасению рядового Сникерса, я пожелал Лиле удачи и последовал за боссом.

Вирата ждал меня, нетерпеливо пощелкивая пальцами по спинке стула. Едва я переступил порог, он заявил:

— У меня к тебе просьба, Гобза. Надо срочно вернуть в Атхарту одного санги.

Я мысленно проклял все на свете. Вот свезло так свезло…

Санги — это тоже одно из чудес, только очень уж… как бы это тебе объяснить… неказистое. Есть в Атхарте бедолаги, которые так жаждут вернуться назад, что некая часть их души действительно попадает на Землю. Они бродят там, где умерли, почти лишенные разума, пугая людей, выполняя бессмысленный, механический набор действий. Это может длиться веками — если присутствие санги не превышает утвержденную для Земли квоту сверхъестественных явлений. В противном случае их возвращают в Атхарту. Обычно этим занимаются курьеры Натха, но иногда и Вирата посылает своих людей. Неприятное это дело — тащить сквозь Темноту ничего не соображающего санги… Мое первое курьерское поручение было именно таким, поэтому я знаю, о чем говорю.

— Мне известно, что ты не любишь эту работу,— Вирата виновато вздохнул,— но мне сейчас нужен человек, который не станет звонить направо и налево о моих промахах.

— Благодарю за доверие,— проворчал я.— И что же ты натворил?

— Это все Янус. Ты же знаешь, у него в Атхарте полно просителей. Все мечтают восстановить справедливость, пусть даже после своей смерти. И вот пять лет назад он попросил меня сделать одного санги — точнее одну — более материальной. Чтобы она выглядела почти как живая женщина, без всякой там прозрачности. Я пошел ему навстречу. Натху мы, естественно, ничего не сказали.

Я усмехнулся. Противостояние между богами — основная интрига «Шамбалы». Богам нравится играть в политику. Ее метафизической подоплекой являются главные законы Вселенной — Баланс и Прогресс. На одной стороне действуют Натх и Фэйт, на другой — Вирата и богиня вдохновения Сакраль. Особое место на шахматной доске занимают богиня любви Джан и бог справедливости Янус. Они вносят в божественный промысел полную неразбериху.

— Ради чего такая афера? — поинтересовался я.

Бог махнул рукой:

— Тошно вспоминать. Преуспевающий бизнесмен собственноручно убил жену. Вколол ей львиную дозу героина, когда она была мертвецки пьяна. А поскольку все знали, что дамочка злоупотребляет наркотиками, то никто ни в чем не усомнился.

— Несчастный случай на производстве,— вставил я.

Вирата кивнул:

— Вот-вот. Бедняжка чудом добралась до Атхарты, здесь пребывала в полубессознательном состоянии и вскоре вернулась на Землю в виде санги. Янус был этому рад. Его тревожило то, как легко убийца пережил свой поступок. С одной стороны, Янус не собирался его преследовать: супруга превратила его жизнь в кошмар и он терпел, сколько мог. С другой стороны, нельзя убить человека, словно надоедливую муху, и жить дальше как ни в чем не бывало. Янус рассчитывал, что санги заставит вдовца помучиться содеянным. Но железным нервам бизнесмена все эти ночные стоны и вздохи оказались нипочем. Он прекрасно спал, а через четыре месяца женился на другой. И его прогноз выглядел безоблачным. Вот тогда-то Янус и обратился ко мне с просьбой… В результате не выдержала новая супруга. Разрыв с ней оказался тяжким потрясением для убийцы и заставил его задуматься и раскаяться. Янус был доволен, и мы, честно говоря, забыли об этой истории.

— А теперь…

— А теперь выясняется, что нелепые выходки санги спутали не один прогноз. И сообщает мне об этом не кто иной, как Натх. Он уже отправил на Землю своего курьера. Но пока тот добирается на перекладных, ты двинешь напрямик. Я подготовил оптимальный маршрут. Четыре часа, и ты на месте. И, ради бога, не позволяй человеку Натха прикасаться к санги, иначе Натх сразу узнает о наших с Янусом… инициативах. И наложит вето на сотню-другую чудес.

— Не хотелось бы.

Вирата проникновенно посмотрел мне в глаза и улыбнулся своей фирменной улыбкой:

— Вот поэтому я и рассчитываю на тебя, Егор. С богом!

 

3

 

— Леди и джентльмены, просьба пристегнуть ремни. Наш самолет идет на посадку,— сообщил приветливый голос.

Я с трудом защелкнул замок на тучном теле Люсилы Руис, моего таксиста. Она нервничала и ежеминутно утирала пот со лба. Впрочем, многие в салоне имели встревоженный вид: самолеты нынче пользуются дурной славой. И только я один наверняка знал, что все будет хорошо. Все учтено. Все вероятности просчитаны. Через полчаса «Боинг-747» с туристами из Барселоны на борту благополучно приземлится в аэропорту Пулково. Там мне предстоит сделать пересадку. А пока у меня есть время, чтобы рассказать тебе о курьерах.

За время работы в «Шамбале» я понял, что люди — это главная угроза для Баланса. Они понятия не имеют о главных законах Вселенной и творят что хотят. Богам приходится незаметно регулировать их жизнь, и дело это непростое… Я представляю себе Баланс как аптекарские весы. Чтобы выровнять чаши, боги добавляют унцию туда, унцию сюда… Божественное участие в жизни людей отпускается гомеопатическими дозами.

Более того. Собственноручно боги вмешиваются в земные дела очень редко. Такое вмешательство дурно влияет на Баланс. Гораздо безопаснее отправлять на Землю курьеров.

Многие атхартийцы охотно становятся адъютами. Подписав с ними надлежащий договор, боги наделяют их некоторыми особыми способностями.

Во-первых, только адъюты лично общаются с богами и вообще видят их. Во-вторых, только адъюты посещают здание «Шамбалы». Обычный атхартиец может войти туда лишь с помощью адъюта. В-третьих, только адъюты могут пользоваться компьютерами, телефонами и прочей имитацией земной техники, которой боги оснастили «Шамбалу». Но вожделенная цель любого адъюта очевидна: стать курьером и однажды, пусть даже в чужом теле, снова побывать на Земле…

Честное слово, Сурок, я не могу объяснить, как происходит воплощение курьера в таксиста. Это похоже на плавание: освоил основные движения — и все происходит само собой. Миг беспамятства — и ты уже на Земле. А дальше — как маршрут ляжет. Оптимальный маршрут— это когда намерения таксиста совпадают с твоими. В противном случае приходится осторожно подсказывать таксисту, куда он должен пойти и что сделать. Знаешь, бывает такое странное ощущение — ноги сами куда-то понесли. Теперь я уверен: это связано именно с действиями курьеров.

Теоретически таксистом может послужить каждый — человек или животное. Но грубое насилие над таксистом в «Шамбале», мягко говоря, не приветствуется. Это может нарушить Баланс. Поэтому в качестве таксистов выбираются люди в определенном душевном состоянии. В каком? Понятия не имею. Я никогда не занимался этим сам. Для этого существует специальная компьютерная программа, но ею пользуются только боги или курьеры с неограниченным доступом.

Вероятностей, что подходящим объектам будет с тобой по пути, очень мало. И вот получается: чтобы попасть в пригород Петербурга, я сажусь на самолет в Испании. Так сказать, левой рукой чешу правое ухо… И это еще считается удачным маршрутом — ведь в нем участвуют всего два таксиста!

Неуклюже наклонившись, Люсила стала рыться в сумке. Пояс джинсов больно врезался в живот. Вот корова, подумал я и чуть не расхохотался. Мой дебют в качестве курьера тоже был связан с коровой — настоящей рыжей коровой с длинными рогами. Именно с помощью этого таксиста мне удалось добраться до секретной военной базы. Прошу заметить — американской! Наша внешняя разведка дорого бы заплатила, чтобы увидеть то, что увидел я…

Но я отправился туда не шпионить. Просто там безобразничал санги — покойный полковник Уайт. Мне предстояло вернуть его в Атхарту.

Призрак в научной лаборатории — ЧП с точки зрения Баланса. Угроза равновесию во многом зависит от восприятия чуда людьми. Прапрапрадедушка, громыхающий цепями в старинном замке, вызывает гораздо меньший общественный резонанс, чем призрак полковника американской армии на секретной базе. Твердолобый скепсис военных втрое увеличивает угрозу Балансу. Немудрено, что в «Шамбале» решили срочно изловить санги. К сожалению, выстроить прямой маршрут не удалось. Никто из лиц, работавших на базе, не годился на роль таксиста. Гнать постороннего человека через джунгли, ставить его под прицел охранников базы было невозможно.

Вот тогда-то и появилась корова. Но какая трезвомыслящая буренка пустится в такой опасный путь? Курьеру предстояло вмешиваться в ее сознание. Вирата вел долгие, нудные переговоры с Матхафом. Обычно звериного бога мало волнуют проблемы Баланса, но каким-то образом моему боссу удалось его уговорить, и Матхаф разрешил мне воплотиться в корову.

Я никогда не забуду этого приключения. Корова шла через джунгли. Она мотала хвостом, отгоняя насекомых, и пугливо прижимала уши, слыша вдали обезьяньи крики. Я направлял ее согласно маршруту и сам поражался, как это у меня получается.

Запахи, недоступные человеческому носу, обрушивались на меня шквалом информации. Я откуда-то знал, что вон та изумрудная лиана — и не лиана вовсе, а здоровенный удав. Но он сыт и потому не опасен. А два светлячка в кустах — это глаза голодного ягуарунди. Но этот хищник слишком мал, чтобы напасть на корову.

Когда я только начал работать в «Шамбале», я в красках представлял себе это первое «воскрешение». Я думал, что буду кричать от счастья, целовать землю, рвать жесткие стебли травы, разрезая ладони до крови… На деле все оказалось иначе. Во-первых, проделать все это в коровьем облике было бы довольно трудно, а во-вторых, необходимость балансировать между своим и чужим сознанием отнимала у меня, курьера-новичка, все силы.

Наконец среди запахов негостеприимного леса послышались другие, знакомые и уютные: корова учуяла людей. Вскоре путь нам преградила бетонная стена и ворота, затянутые маскировочной сеткой. Ряд видеокамер вдоль колючей проволоки отслеживал любое малейшее движение в джунглях. Корову наверняка уже заметили, впрочем, я к тому и стремился. Для надежности я даже убедил моего таксиста аккуратно боднуть ворота.

Ворота разъехались, и показался солдат в камуфляже. Это был отнюдь не новобранец, и я порадовался, что явился сюда в качестве коровы. Человеку скрутили бы руки без разговоров, корове достался лишь тычок прикладом.

— Пошла, пошла прочь! — прикрикнул охранник по-английски.— Сэр! Здесь корова!

Воспользовавшись моментом, я покинул коровье сознание, напоследок посоветовав буренке поскорее исчезнуть в джунглях, чтобы не пополнить собой солдатский паек. Сам же я недолго гостил в сознании рядового. Я сделал стремительную карьеру, за полчаса «дослужившись» до майора и получив доступ в секретную научную лабораторию.

Я не стану тебя утомлять описанием военной базы. Наверняка нечто подобное ты видела в кино, если, конечно, смотришь американские боевики. Скажу лишь, что предмет научной работы в лаборатории остался для меня загадкой, даже когда я воплотился в бравого майора Рафта. Видимо, и сам майор, обладавший выразительной физиономией Шрека, не слишком разбирался в науке.

Меня эти военные тайны и вовсе не касались. Моей задачей было оказаться в лаборатории в полночь. А пока я тихонько сидел на периферии майорского сознания, не мешая Рафту выполнять служебные обязанности. В положенное время поел вкусных американских консервов, выпил на два пальца бренди и выкурил сигару, а затем отправился спать.

Когда Рафт вытянулся на узкой кровати и уснул, я оказался в полной темноте. Тяжелое испытание для того, кто однажды переступал Порог! Но я задушил на корню возникшую было панику и чутко прислушивался к внутренним часам. Пора!

«Подъем!» — бесцеремонно ворвался я в сознание таксиста. Рафт перестал храпеть, почмокал губами, потом вскочил на кровати и потряс головой. Странный внутренний голос настойчиво гнал его в лабораторию.

В коридоре сонно мигало дежурное освещение. Зевая до ломоты в челюстях, майор сунул карту в прорезь кодового замка, миновал тамбур, приложился глазом к сканирующему устройству и оказался в святая святых. Очень вовремя: полковник Уайт как раз вышел на сцену.

— Эй, парни! — прошелестел голос под потолком.— Не посрамим звездно-полосатый флаг! Покажем узкоглазым! Надерем им задницу!

Явлению призрака сопутствовал дружный гул самозапустившихся компьютеров. На ближайшем ко мне мониторе дрожала какая-то заставка, из колонок грянул американский гимн. Полковник Уайт заложил под потолком крутой вираж: лампы светили сквозь его прозрачный китель.

Майор Рафт впервые в жизни столкнулся со сверхъестественным. Он рванул ворот куртки, словно тот его душил, потом выхватил пистолет и шесть раз подряд выстрелил в потолок. Санги отозвался зловещим смехом и исчез в несгораемом шкафу. Взвыла сирена, послышались встревоженные крики. Через минуту здесь будет полно народу, подумал я. Шкаф между тем безмолвствовал, и санги мог сидеть там сколько угодно. Пора было действовать.

Давай, браток, мысленно подбодрил я майора. Рафт издал неопределенный звук и бросился на амбразуру: начал колотить кулаком по стальной двери шкафа. Шкаф разразился хохотом, и призрачный торс полковника возник прямо перед носом майора.

— Смир-р-рна! — рявкнул санги.

Не дожидаясь, пока майор отдаст честь, я вырвался из его сознания. Только бы все получилось… Я так боялся промахнуться, что опрокинул санги навзничь. Полковник завыл, забился, стараясь освободиться от моей хватки, но небытие уже увлекало нас обоих. На несколько мгновений я снова захлебнулся Темнотой. Но вспыхнула впереди ослепительная точка, и я рванулся к ней с такой силой, как будто у моей души были мышцы бурлака. Полковника Уайта рядом не было, но его судьба меня больше не касалась. Впрочем, он непременно достиг Атхарты: ведь там оставалась большая часть его «я».

Как видишь, Сурок, даже новичку такая работа по силам. Теперь же я был опытный курьер и не сомневался, что моя миссия завершится успехом. К тому же Вирата не подкачал с маршрутом: Люсила направлялась прямо туда, куда мне было нужно. Вместе с ней я покинул самолет, прошел пограничные процедуры и отправился получать багаж.